Трапеция

— Чепуха, — вмешался услышавший их разговор Джонни. — Размеры не имеют никакого значения — все это чушь. Старая сказка, будто ловитор должен быть самым крупным человеком в номере! Надо просто знать, как ловить. Никогда не вытягивай руки полностью и вовремя приподнимайся. Стел даже меня запросто поймает. Я ее как-то учил, потому что это очень зрелищно — как этакая малышка ловит такого, как я.

— А мне, — присоединился к разговору Марио, — все равно больше нравится, когда ловитор достаточно крепкий, чтобы выдержать вес. Рано или поздно нагрузка начинает сказываться. Плечи всегда самое слабое звено. Помнишь, что случилось с Барни Парришем? Он преспокойно вышел через неделю после того жуткого падения, а потом порвал плечевой мускул — и все на этом.

Марио резко махнул рукой.

— На манеже он больше не появлялся. А ведь был лучшим.

— Проклятье, — сказал Джонни. — Я когда-то ловил тебя, а ты выше.

— Но не на сложных трюках. К тому же мы были детьми. С Анжело я чувствую себя куда увереннее.

— Послушай, инерция перекладины…

Томми отвернулся. Он не раз слышал эти споры, которые никогда ничего не решали и всегда оставляли спорящие стороны при своих мнениях. Стелла тоже пожала плечами.

— Пойду поработаю.

— Ты же говорила, что начнешь со следующей недели.

— Обычные упражнения. Я так долго болела, что совсем потеряла форму.

Анжело подал знак Томми.

— Иди переодевайся, и посмотрим, насколько ты потерял форму.

Томми послушно влез в трико. Когда он карабкался по лестнице, Люсия по-прежнему стояла на мостике, а Анжело сидел в ловиторке. Девушки ушли.

— Ну вот, — сказала Люсия. — Теперь дети не мешаются под ногами, и можно поработать.

Томми почувствовал себя польщенным: своим замечанием Люсия даже Лисс отнесла к любителям, а его назвала профессионалом. Точно и выверено она подала ему перекладину.

— Переставь ладони ближе к центру. И старайся держать большие пальцы поверх балки, вот так.

Томми попробовал.

— Странно как-то.

— Да, поначалу непривычно. Но так равновесие лучше, и не зацепишься, когда отпускаешь. Посмотри на Мэтта — обрати внимание, как он ставит руки.

— Готовы? — позвал Анжело.

Томми раскачался, потом — по настоянию Анжело — упал в сетку, снова залез и принялся качаться. Наконец мужчина обронил:

— Недурно. Ты не позволил себе разболтаться. Молодец, малый.

Томми зашел было в раздевалку, но выскочил оттуда в смущении: внутри сидела, уронив голову на руки, полуголая Стелла. Лисс, склонившись над ней, обнимала девушку и что-то ей говорила.

— Нет, все в порядке, просто зла не хватает, — отвечала Стелла. — Я просто… просто вся трясусь. Я больше не доверяю себе, у меня руки как макаронины. Лисс…

— Я знаю, знаю, — утешала Лисс. — Мышцы ослабели, вот и все. Я знаю, как это ужасно… у меня самой так было после рождения Дэйви. Как только к тебе вернутся силы, все наладится, дорогая. Навык ты не потеряешь. Погляди на

Люсию. Она не была наверху десять лет, но у нее отличный тайминг, ты сама видела. Пойдем, дорогая, прими горячую ванну, а я потру тебе спинку.

Лисс хихикнула.

— Все будет хорошо. Зато Джонни сегодня ночью не будет удивляться, что ты слегка не в форме.

Они рассмеялись, а Томми, вдруг сообразив, что имеется в виду, сбежал с горящими щеками. Даже за своей одеждой не вернулся. Чего доброго, женщины поймут, что их подслушивали.

Жизнь быстро вошла в колею. Томми записался в школу и вместе с Марио начал утренние тренировки; к ним регулярно присоединялись Джонни и Барбара, а иногда — Лисс. Теперь, когда у них было четыре вольтижера, считая Папашу, они начали работать над синхронным пассажем к двоим ловиторам, используя двойную трапецию, на которой в прошлом сезоне летали Марио и Томми. Джонни порой подшучивал насчет номера-конфетти — не при Анжело, разумеется — но ловитором был хорошим: сильным и надежным. Марио снова усердно тренировал тройное сальто. Джонни работал с Лисс, Люсией и Барбарой: Стелла была еще слишком слаба, чтобы подниматься на аппарат. Но Папаша Тони не говорил, ни какие трюки войдут в номер, ни даже кто из членов семьи отправится в тур. Он как будто чего-то ждал.

Как-то днем Люсия позвала Папашу к телефону. А когда он вернулся, то некоторое время смотрел на них всех, а потом спросил:

— Марио, ты готов показать нам тройное?

— Завтра, Папаша, — откликнулся Анжело. — Он работал весь день.

— Тогда завтра. Идите одевайтесь.

Однако у дверей он остановил Марио.

— Не уезжай сегодня. Я хочу поговорить с вами всеми. После ужина, в гостиной.

Марио пошел переодеваться к Томми. Был он серьезен и даже хмур.

— Что случилось? Чего хочет Папаша?

— Поживем — увидим, — только и сказал парень.