Трапеция

Да, пожалуй, лучше будет уехать, не встречаясь с Томми — без лишних ссор и скандалов…

И хотя он закрыл глаза, но все равно видел, как живое веснушчатое лицо становится холодным и враждебным, блестящим от злых слез. Уязвимое, резко повзрослевшее, осунувшееся лицо.

Марио решительно опустил занавеску и отвернулся от окна, сражаясь с ужасным предчувствием, что больше никогда не увидит Томми.

КНИГА ВТОРАЯ Ловитор (1952–1953)

ГЛАВЫ 1,2

Парк развлечений оказался большим и пестрым, со стороны карусели доносилась, как порывы горячего ветра, музыка каллиопы. Томми Зейн шагал сквозь толпу — мимо усталых матерей с вопящими детьми, мимо отпущенных на побывку моряков, разгуливающих парами, или по трое, или под руку с какой-нибудь девушкой в короткой юбке и с мелко завитыми волосами. Его натренированный взгляд быстро нашел неприметный вагончик, где он мог получить ответы на свои вопросы.

— Джо Сантелли здесь?

Его смерила пара пронзительных глаз.

— Может, да, а может, нет. Что тебе от него нужно?

Томми привык к этому — недоверчивому отношению к чужакам.

— Когда-то я работал с его семьей. Он просил заглянуть к нему, когда уволюсь из армии.

— Тебя долго не было?

— Пару месяцев. Был на Восточном побережье.

Мужчина повернулся и крикнул:

— Эй, Джузеппе! Здесь парень тебя ищет!

Через минуту в фургоне появился Джо Сантелли — невысокий, коренастый, с шапкой кудрявых белых волос и в полосатой рубашке с закатанными рукавами.

Он похож на Папашу Тони

— Джо? Ты помнишь меня?

Джо Сантелли замер, моргнул и с широкой улыбкой протянул руку.

— Томми! Сколько лет, парень! Где ты шатался? Армия? Флот?

— Армия, — ответил Томми. — Провел два-три года в Германии. Как дела?

— Потихоньку… да, потихоньку. Слушай, я как раз собирался сделать перерыв.

Пойдем перекусим?

— Да, конечно, спасибо.

Взяв подносы с креветками и картошкой фри, щедро политой кетчупом, они сели за стоящий перед вагончиком стол и принялись за еду. И вдруг Джо взорвался.

— Куда ты запропастился?! Мы все с ума сходили от волнения! Анжело чуть не свихнулся!

Томми уставился на пропитывающий картошку кетчуп.

— Мы с Мэттом сильно повздорили. Я ушел, поработал с балаганом на Восточном побережье, потом записался на службу… все равно комиссия добралась бы до меня рано или поздно. Сказал, что Анжело мой опекун, но они, похоже, не стали проверять.

— Мы получили уведомление, но то было позже. Я беспокоился за Мэтта. Он рассказал, что вы поссорились, потому что Лионель не брал тебя к Старру.

Никогда не видел его в таком состоянии — даже когда Папаша ездил забирать его из тюрьмы. Он пришел в дом, хотел поговорить с тобой … вот так все открылось… а Люсия сказала, что они тебя неделю не видели, и она думала, что ты еще у него. Ну, Мэтт признался, что вы разругались, и он тебя тоже давно не видел… Тогда все и завертелось. Мы решили подать заявление на розыск, но там объяснили, что ты уже в том возрасте, когда человека не найдешь, если он сам этого не хочет. И что миллионы подростков пропадают каждый год. Мы обзвонили все полицейские участки и больницы, но больше ничего поделать не могли. Зря ты так, Томми. Люсия была вне себя.

Томми подцепил креветку за хвост, обмакнул ее в кетчуп, задумчиво посмотрел, снова макнул и уронил на картонную тарелку нетронутой.

— Да, знаю. И не горжусь своим поступком. Я был маленьким надутым негодником.

— Ну, мы во всем винили себя. Жалели, что позволили тебе водиться с Мэттом. Что вынудили тебя терпеть его истерики. Просто вы всегда так хорошо ладили…

Особенно убивался Анжело. Он очень серьезно воспринял эту свою роль опекуна и все такое.

— Знаю, — пробормотал Томми. — Паршиво вышло. Я посылал Люсии рождественскую открытку… решил передать, что у меня все в порядке. К тому времени я был в учебно-тренировочном центре.

— Ну, что теперь былое ворошить, — сказал Джо. — Что ты здесь делаешь?

Томми взял забытую креветку и закинул ее в рот.

— Хотел спросить, где работает Марио… Мэтт. Было бы неплохо повидаться.

Наверное, я задолжал ему извинение.

— Господи, а ты не знаешь? А, ну да… Откуда тебе знать. Армия, еще и за границей… трудно быть в курсе цирковых новостей.

Томми ощутил, как заворочался в груди знакомый комок страха.

— Он… он ведь в порядке? Не… не разбился?

Слова Джо пробивались сквозь мерный звон, будто издалека.

— Нет, он жив. Во всяком случае, насколько нам известно. А в том и дело, что нам ничего не известно. Ты не видел «Билборд»?

— С тех пор, как пошел служить — ни разу.

— Секунду.

Джо, поднявшись, миновал узкую аллею, исчез за палатками и, наконец, вернулся с журналом в руке. Открыл его и положил перед Томми, ткнув пальцем в маленькое объявление.

— Люсия поместила его сюда четыре года назад. Безуспешно.

Короткий толстый палец указывал на колонку «Частные объявления», и Томми прочел, тщетно сражаясь с то и дело расплывающимся фокусом.

«Мэттью Гарднер-младший, он же Марио Сантелли. Если вы располагаете какими-либо сведениями о местонахождении данного человека, свяжитесь с Люсией Сантелли Гарднер».

И знакомый адрес.