Трапеция

— В те времена, когда я работала на центральном манеже, женщины не делали ничего особенного. Нам полагалось выглядеть красивыми и грациозными, а не играть мышцами. В те дни двойное заднее сальто принесло мне больше славы, чем Марио его тройное. Все то же самое… Переверни страницу, Лисс, покажи красивые картинки.

Девушка повиновалась, и Томми задержал дыхание. Магия цветной пленки поймала женщину в полете: золотое трико, темные локоны — обтянутое зеленым тело готово было кувыркнуться в сальто.

Люсия говорила отрывисто, но в глазах светилась улыбка.

— Одна из первых цветных фотографий, сделанных в движении. Выиграла международный конкурс в 1936 году, попала на обложку «Лайф» и все такое.

Джим Фортунати в ловиторке, я и Джо в полете.

— О, как бы я хотела… Как бы я хотела на тебя тогда посмотреть, Люсия! — выпалила Стелла.

Томми промолчал, но взглянул на Люсию — бесцеремонную, навсегда прикованную к земле — другими глазами.

— По правде говоря, — тепло проговорил Джо, — не было никого… никого! — такого, как ты, Лулу. Возможно, Клео делает сложные трюки, но ей никогда не стать тем, кем была ты. Ты была воздушной балериной.

Люсия улыбнулась.

— И когда, по-твоему, я умудрилась завести четверых детей за пять лет…

Анжело указал на подпись к снимку.

— Полеты во сне. Этот парень знал, почему воздушные трапеции так нравятся людям. Старая мечта о полетах. Каждый мечтает уметь летать, а трапеции воплощают для них эту мечту. Вот почему в мире нет ничего прекраснее красивого воздушного гимнаста. Мужчина ли, женщина — все они прекрасны.

— Смотрите-ка, кто речи выдает! — с неожиданным смехом воскликнула Лисс.

Анжело ухмыльнулся.

— Хочешь, покажу им твою фотографию со скобками на зубах, котенок?

Настроение пропало так же быстро, как и появилось.

Вскоре Люсия и Лисс ушли наверх — помогать Стелле собираться, Анжело предложил ту же помощь Джонни, и возле огня остались лишь Томми, Марио и Барбара. Марио пальцами щелкал грецкие орехи, бросая скорлупу в камин.

Барбара, растянувшись на животе и уложив шелковистую голову на руки, сонно смотрела на пламя.

— Стелла такая красивая. Марио, как ты думаешь, они с Джонни поженятся?

— Откуда мне знать, милая? Да, наверное, почему бы и нет.

— Лисс когда-нибудь летала, как Стелла?

— Нет. Только не рассказывай ей, что я так говорил.

— Если бы Лу разрешила мне летать, — вздохнула Барбара. — Джонни говорил, мне уже можно.

— В будущем году.

Барбара перекатилась и села, прислонившись к колену Марио. Томми, глядя на них, вдруг ощутил одиночество, почти тоску.

Протянув девочке ядро ореха, Марио сказал:

— Так, дети, если хотите еще, щелкайте сами, а то у меня уже руки болят. Томми, иди сюда, посмотри на огонь. Каждую осень мы отправляемся на пляж собирать дерево, вынесенное океаном. Из-за соли и получаются такие цвета.

— Я никогда не видел океан, — Томми придвинулся ближе, любуясь игрой желтых, ярко-зеленых и кобальтовых языков пламени, которые то вспыхивали, то погасали.

— Никогда не видел океан? — удивился Марио. — Барбара, чем ты завтра занимаешься?

— А чем я могу заниматься в четверг? Школа. Балетный класс в полчетвертого.

— Черт, завтра четверг? А я собирался подбить тебя прогулять. Школу могла бы пропустить — Люсии все равно — но балет пропускать нельзя. Слушай, Том, жалко побывать в Калифорнии и не увидеть Тихого океана. Давай завтра съездим на пляж. Раз у Барби не получается, выдержишь мою компанию целый день?

— Конечно, — сказал Томми, и одиночество вдруг испарилось без следа.

— Смотрите, — позвала Барбара, указывая на синий язычок пламени, — цвет прямо как у костюма Стеллы. А почему ты не выберешь какой-нибудь другой день, Марио? Так нечестно!

— Вы здесь уснули, что ли? — над их головами вспыхнул свет, приглушая гипнотическую пульсацию огня, и в комнате появились Лисс и Джонни. — Что вы делаете в такой темноте?

— С детьми сижу, — заулыбался Марио.

— Слава богу, что мой ребенок уже спит, — сказала Лисс. — Мэтт, утром я уезжаю. Пойдем прогуляемся, а? Хотела с тобой поговорить.

Марио, поколебавшись, встал.

— Хорошо, милая, прогуляемся и поболтаем. Где Стелла?

— Лулу уложила ее спать, — ответил Джонни. — Бедняжка совсем вымоталась.

Лулу даже не пустила меня зайти и пожелать ей спокойной ночи.

— Смотри, Джок, — чопорно предупредила Лисс. — Девочка в тебя влюблена. Если ты еще не заметил.

Джонни нервно хохотнул.

— Да ладно тебе, мы просто приятели. Лулу решила поиграть в сваху и втянула тебя?

— У меня просто есть глаза, — отозвалась Лисс. — Серьезно тебе говорю, Джок, в цирке найдется кому за ней присмотреть? Шоу Муркока не намного лучше ярмарки. Мало ли что случится…

— Лисс, дорогая, на дворе не средние века, — возразил Джонни. — Стелла большая девочка. Тебе приятно было, когда Анжело и Лулу бегали за тобой каждую минуту, чтобы убедиться, что ты… как бы это вежливее выразиться… блюдешь свою чистоту?

— Другими словами, не суй нос в чужие дела, — заметила Лисс. — Я не стыжусь, что меня воспитали в скромности. И для Дэвида это тоже многое значило. Если ты собираешься на ней жениться, Джок…

— Черт, Лисс, ты еще хуже Люсии! — взорвался Джонни.