Трапеция

Томми, склонив голову, постарался не захихикать, когда Марио взял тряпку, опустился рядом с ними на колени и принялся усердно полировать пол.

Джонни и Стелла уезжали через неделю, и подошло время еще одной традиции: члены семьи, отправляющиеся отрабатывать контракт, давали для остальных специальное представление, вроде генеральной репетиции. Весь день в доме царило праздничное оживление. Люсия со Стеллой закрылись в швейной мастерской, доводя до ума костюмы. Анжело и Марио, отменив тренировки, помогали Джонни установить оборудование.

Перед обедом они все церемонно устроились на балконе. Даже Nonna пришла, опираясь на руку взволнованной озабоченной Люсии. Пока семейство рассаживалось, Марио стоял в дверях раздевалки с несколько самонадеянной улыбкой на лице. Потом он посерьезнел, и Томми понял, что Стелле и Джонни предстоит самая суровая проверка. Здесь не было несведущей аудитории, ждущей лишь, чтобы их поразили или развлекли, — выступление выносилось на серьезный критический суд таких же собратьев-артистов. Даже маленький Дэвид в новом комбинезоне, казалось, понимал важность происходящего и тихо, не ерзая, сидел у Барбары на коленях.

На секунду их внимание привлек Марио, который, имитируя манеры инспектора манежа, но не скатываясь при этом в пародию, объявил:

— Люсия Сантелли представляет… — он быстро глянул на мать, — воздушный дуэт Гарднер-Кинкайд!

Рывком открыв дверь, Марио выпустил обнявших друг друга за плечи Джонни и Стеллу.

Они выглядели необычайно красиво, когда медленно прошествовали в зал и грациозно повернулись, позволяя Люсии почувствовать восхищение и гордость за свои костюмы. Джонни был стройным золотым Аполлоном, Стелла — серебристо-синим рождественским ангелом.

— Люсия, — с упреком шепнула Лисс, — ты что, осветлила Джонни волосы?

Ярко-синие накидки были оторочены серебряной тканью, тускло вспыхивающей при каждом движении, а отбросив их, гимнасты засверкали костюмами цвета электрик. Блестки, отражая свет, горели, как пламя. У Стеллы вокруг шеи красовался нежно-голубой воротник.

Когда девушка поднималась по лестнице, Лисс горячо прошептала:

— Какая она красивая!

Их выступление не было настоящим воздушным номером, хотя они искусно объединили живописные позы — особенно те, которые в наилучшем свете демонстрировали грацию и красоту Стеллы — с базовой работой на двойной трапеции. В завершение Стелла выполнила сальто с более высокой трапеции, и Джонни поймал ее за лодыжки в тот самый момент, когда казалось уже, что она нырнет головой в пол. Потом оба подтянулись, уцепились за нижнюю трапецию (каждый обвил ногу вокруг стропы) и сделали небрежно-совершенный арабеск.

Семья щедро зааплодировала. Бабушка Сантелли била в сухие ладони, и даже Папаша Тони проворчал что-то одобрительное.

— Ты признал бы, что он хорош, — пробормотала Лисс, когда Стелла и Джонни убежали в раздевалку, — если бы не имел на него зуб, Анжело.

— Я не злюсь на него, котенок. И я никогда не говорил, что он плох. Но он нечестен. Не в смысле денег… вряд ли Джонни когда-нибудь и марку украл. Я имею в виду главное — работу. Он представляет все более трудным, чем есть, создает показуху. Как тот трюк, где Стелла якобы могла упасть. Дешевый прием развести зрителей на аплодисменты. Он пугает толпу, заигрывает с вампирами, которые приходят посмотреть не на качественную работу с трапецией, а как кто-нибудь убьется.

— Ты его не любишь, да, Анжело?

— Бог с тобой, Лисс! Он мой племянник, так же как ты, Дэйви или Клэй. Я люблю его. Он член семьи. Но как Сантелли, я его не уважаю. И это никак не связано с тем, нравится он мне или нет.

Лисс сморщила лоб.

— Это же шоу-бизнес.

Марио, который уже вернулся на балкон, нахмурился. Глядя, как Анжело берет Дэйви и спускается в зал, он пробормотал.

— Теперь ясно. Так и знал, что чем-то тот трюк мне не понравился. Только не мог выразить это словами, как Анжело.

Он внезапно обернулся и улыбнулся Томми.

— Но они по-своему хороши. Это, конечно, не полет, но Муркок все равно не потянул бы настоящий воздушный номер. А если бы и потянул, деревенщины не оценили бы его по достоинству. А это как раз то, чего хочет толпа. Они съедят и такое. Давай-ка пойдем вниз и полюбуемся на наших звезд.

В кои-то веки правило насчет паркета было забыто: все столпились вокруг успевших переодеться Джонни и Стеллы с поздравлениями. Стелла, в сшитом Люсией розовом платье с пышными рукавами и широкой юбкой, сияла. Обняв девушку, Лисс звучно ее поцеловала. Остальные последовали ее примеру.

Папаша Тони запечатлел на лбу Стеллы церемонный поцелуй, Анжело смачно облобызал ее щеку. Даже Томми в свою очередь отважился робко ее чмокнуть.

Марио взял Стеллу за плечи и, глядя на нее сверху вниз, улыбнулся:

— Хотел бы я, чтобы ты летала, а не страдала этой ерундой.

Она вспыхнула и опустила глаза.

— Я тоже.

— Стелла, слушай, — начал было Марио, но тут подоспела Барбара.

— Я так тебе завидую, что кричать хочется! — выпалила она.

Марио, пожав плечами, отвернулся.

— Очень хорошо, мальчик мой, — сказал Папаша Тони. — Очень достойно.

Джонни порывисто обнял Стеллу.