Трапеция

Томми сосредоточенно нахмурился, затем сообразил, что ошибся не он, а девушка рядом. Репетицию вполне можно было отработать, глядя на Маленькую

Энн. Та была низенькой и курносой, с блестящими волосами, собранными сейчас в два хвостика. Работала Маленькая Энн с сонной уверенностью, будто не до конца проснулась. Она была старше Томми на год и выступала с матерью с шести лет.

— Мари, не выпячивай локти! Маленькая Энн, держи руки, не махай абы куда! Томми, что ты делаешь? Пять счетов и не глазей по сторонам! Зелда, следи за ступней!

И так всю жизнь — крики и счет.

Томми воровато глянул на спускающихся девушек. Все они были блондинками — некоторые от природы, некоторые красились. Волосы у всех были завиты, заколоты или завязаны в хвостики. Все одеты в разномастные шорты и блузки.

Томми вдруг подумал, что выглядит среди них жутко смешно.

Когда все разошлись, Марго окликнула его.

— Я подходила к твоей маме, она разрешила.

— Вам не кажется, что я смешно выгляжу? Девять девушек и я один — мальчик?

Томми выступал с балетом три года, но подобная мысль настигла его впервые.

— С париком никто не разберет девочка ты, мальчик или шимпанзе в юбках, — заверила Марго и, как насторожившаяся птица, склонила голову набок. — Моя б воля, вывела бы тебя на манеж лет шесть-восемь назад, как Маленькую Энн. Но Бесс и слышать об этом не хотела. Знать бы, что наговорил ей Тонио. Ну все, после дневного представления придешь в трейлер девочек, дам тебе юбку и парик.

— Хорошо, мэм, — вежливо сказал Томми и побежал к аппарату.

Но Сантелли там уже не было.

Публика сегодня днем была обычная, в основном, состоящая из детей, но казалась почему-то чужой и враждебной. Оставив сортировку костюмов Элен Бреди, Томми поспешил к длинному красно-белому трейлеру Марго, служившему также раздевалкой для воздушного балета. Марго вышла на стук с охапкой розовой кисеи. Где-то шли по радио военные новости.

— Ты уже слишком большой, чтобы переодеваться в трейлере, полном девчонок.

Иди к себе, надень все это, потом возвращайся, и Энн приведет тебя в порядок.

Чувствуя, как накрахмаленная кисея царапает руки, Томми пошел к родительскому трейлеру.

В прошлом году я выступал себе в балете и радовался. Почему же сейчас так злюсь?

Он мрачно натянул костюм, дергая тюлевые юбки. К юбкам прилагался скверно сидящий лиф и старые балетные туфли. Сетка покалывала ноги. Выйдя в своем розовом наряде на улицу, Томми почувствовал себя донельзя глупо, но все вокруг были слишком заняты, чтобы обращать на него внимание.

Марго ушла, однако Маленькая Энн ждала его, и Бетси Джентри была здесь — хрупкая немолодая усталая женщина с перевязанной ногой. Велев Томми сесть и наклонить голову, Бетси нацепила ему парик и посоветовала быть осторожнее на кувырках.

— Если он свалится во время представления, ты будешь выглядеть глупо, мальчик мой.

В ее речи слышался легкий акцент. Томми было известно, что Бетси не американка, но откуда она приехала, он не знал и никогда не интересовался. А тут вдруг стало любопытно, но времени на вопросы не было.

— Этот твой пояс упадет через минуту. Маленькая Энн, дорогуша, подай полотенце, я его закреплю.

Бетси принялась запихивать полотенце в розовый лиф, но Томми оттолкнул ее руку.

— Не надо, — пробормотал он. — Пусть лучше эта штуковина падает…

Его смущению не было предела. Господи, только фальшивой груди ему и не хватало! Раньше ему давали костюм для маленьких девочек, с прямым лифом.

— Ты слишком раздался в плечах, — раздраженно пояснила Бесс. — Маленькая Энн, закрепи тогда булавкой.

Застегивая булавку, девушка шепнула Томми на ухо:

— Что с тобой сегодня? Не волнуйся… ты всю эту чепуху и во сне станцуешь.

— Я не волнуюсь. Просто чувствую себя полным придурком.

— Мама говорит, что ругаться нельзя, — чопорно пожурила Маленькая Энн.

— Я не ругаюсь. Все дети так говорят. Это не плохое слово.

Томми глянул в зеркало. Отражение казалось костлявым и неуклюжим, со слишком широкими плечами и бледным лицом под соломенного цвета париком.

Маленькая Энн с завитыми кудряшками смотрелась в розовом наряде мило. Он же выглядел как идиот.

— Помадой намазать?

— Да ну тебя! — взвился Томми. — Я, по-твоему, кто?

— Нет, ну что-то по-любому надо, — возразила девушка. — Томми, что случилось?

— Если мне что и надо, так это мешок на голову, — буркнул он.

— Оставь его, Маленькая Энн, — велела Бетси. — Томми, никому нет дела до того, как ты выглядишь.

— А выгляжу я так, будто бы сбежал из шоу уродов!

— Ничего подобного. Ты всего лишь один из десяти. И пока ты не сделаешь чего-нибудь совсем ужасного — а ты не сделаешь — никто на тебя смотреть не будет.

Все, идите оба.

Стоя позади Маленькой Энн у «черного входа» — входа для артистов — Томми мечтал превратиться в невидимку. Том Зейн-старший, все еще в пробковом шлеме и белом костюме, в которых работал в большой клетке, задержался рядом и оглядел сына с головы до ног. Ничего не сказав, махнул стеком в знак приветствия и ушел.

— Наша музыка, — шепнула Маленькая Энн. — Две минуты, — она поправила волосы.

— Если забудешь, просто смотри на меня… Эй, Томми, ты чего?