Трапеция

— Разумеется, парень. Не мое дело, чем ты занимаешься вне цирка. Во всяком случае, до тех пор, пока ты не нарываешься на неприятности. Но я не про это говорю. Просто мы за тебя отвечаем. Бесс — мой друг, и я обещал ей, что буду присматривать за тобой, как за родным. А это подразумевает не только следить, чтобы ты делал уроки, ел шпинат и надевал галоши в дождь.

Тут Анжело запнулся, и Томми показалось, будто он хотел сказать что-то еще, но передумал. В конце концов мужчина продолжил:

— Мы еще должны смотреть, чтобы ты не забивал себе голову одной лишь работой. Уделяй немного времени себе, общайся с другими ребятами. Мэтту ведь тоже непросто постоянно висеть у тебя над душой.

Томми вздрогнул как от удара.

— Марио так сказал? Что я слишком за него цепляюсь?

— О нет, ему, похоже, наоборот нравится. И меня это тоже беспокоит. Мэтт чертовски несоциальный. Видеть не могу, как ты становишься таким же. Ты от него не отходишь, скоро разучишься общаться со сверстниками, а в дальнейшем это будет важно.

— Мне не слишком нравятся сверстники.

— Знаю. В том и проблема. Они должны тебе нравиться, и тебя должно беспокоить, нравишься ли ты им.

— Но с какой стати? — потребовал Томми. — Закон такой есть, что ли?

— Господи, — вымученно выдохнул Анжело. — Все, проехали. Я просто хотел поговорить. Не собирался ни давить, ни упрекать.

У Томми тряслись на руле руки.

— Смотри, — предупредил Анжело, — смотри, машина, сынок.

Томми ударил по тормозам.

— Лучше… — голос подрагивал, — лучше ты веди.

— Хорошо. Sicuro.

Анжело вышел наружу и обогнул машину, но за руль не сел. Вместо этого он опустился на заднее сиденье позади Томми.

— Послушай, парень, тебя что-то беспокоит? На тебе лица нет.

Томми понимал, что сжимает руль мертвой хваткой. Медленно, один за другим, мальчик заставил себя разжать пальцы.

Он догадывается… нет, у него нет никаких доказательств…

— Видит Бог, я не слишком за тобой следил. Ты такой серьезный, что я, можно сказать, принял за должное, что ты сам о себе позаботишься. А у Мэтта ведь постоянно голова в облаках. С таким же успехом можно было доверить ребенка любому слону из нашего зверинца. Что случилось? Проблемы с девочками или что?

— С девочками? Черт, Анжело, это все, что приходит тебе на ум? — взорвался Томми. — Откуда у меня время на девочек?

— Ну, в твоем возрасте у большинства ребят в голове, кроме девочек, нет ровным счетом ничего. Я просто беспокоюсь, только и всего.

— Что я сделал не так?

Анжело вздохнул.

— Да ничего, ничего. Ты весь из себя такой сдержанный и взрослый, что прямо будто и не ребенок.

— Анжело, ты неправильно понял, — беспомощно возразил Томми.

Он понимал, что нельзя искренне излить душу, но чувствовал отчаянное желание хоть как-то достучаться до Анжело. Забота, пусть и неуклюжая, тронула мальчика гораздо больше, чем он мог выразить словами.

— Ты неправильно понял. Я просто… просто действительно больше не ребенок.

Было сложно. На многое Томми не осмеливался даже намекнуть, многим не мог рисковать. Он шел, как порой в кошмарах — по дороге, которая вдруг превращалась в канат, натянутый на высоте шестидесяти футов.

— То, что интересно моим сверстникам, то, чего они хотят… для меня просто больше не важно. Их желания какие-то глупые и детские. Они не знают, что им нужно и куда стремиться.

Анжело с неумелой лаской потрепал его по плечу.

— Знаю, парень, знаю. Мэтт забил тебе голову всеми этими полетами, верно?

Славные традиции Сантелли, дело всей жизни и прочая, прочая… Да?

— И что с того? — взъерошился Томми.

Анжело вздохнул.

— Да ничего. Само по себе все замечательно. Только не перебарщивай, Томми. Не выкладывайся подчистую. Сбереги немного сил, чтобы наслаждаться жизнью.

Ты молод. Радуйся этому.

— Ага! Ты мне скажи, кто радуется молодости? — взорвался Томми.

Анжело уставился на него, шокированный прозвучавшей в голосе мальчика горечью.

— Я слишком молод буквально для всего на свете!

— Боже, парень, ты преувеличиваешь, — выговорил Анжело и секунду не сводил с него взгляда. Потом вздохнул: — Ладно, поехали за покупками. Надо успеть вернуться к представлению.

Томми освободил место, и мужчина сел за руль.

— Дело-то в чем, — снова начал Анжело. — Я уже говорил Мэтту. Он слишком рано за тебя взялся. То есть, я говорил, но ему ведь попробуй скажи. И все равно он должен знать. Такая работа слишком тяжела для парня твоего возраста.

— Марио не виноват! — горячо запротестовал Томми. — Я сам хотел летать… Я сам упросил его меня учить. И не такой уж я и маленький…

— Эй, тихо, тихо, — возразил Анжело. — Не кипятись! Как же вы, дети, любите бушевать по пустякам. Так или иначе, это и моя вина. Мне следовало вам запретить. Я понимаю… право слово, понимаю, что мы разобьем тебе сердце, если остановим тебя сейчас. Но просто… жизнь состоит не только из полетов. А ты так заработался, что пугаешь меня до смерти.

Машина повернула на парковку.

— Вон там вроде бы неплохой магазин. Напомни, чтобы я купил соду. В холодильнике страшно воняет, надо вымыть его как следует.