Трасса длиною в жизнь (СИ)

Он таял в моих руках, когда я снова уложил его на спину и принялся целовать не дававшие мне покоя ключицы. Когда носом исследовал чуть выступающие мускулы – его тело оказалось таким же худощавым, как раньше, но теперь мышцы стали тоньше и суше.

Я ловил губами его соски один за другим, прикусывал и никак не мог насытиться этим странным чувством.

Потом на какое-то время я просто замер, прислонившись щекой к его груди. Жажда не прошла, нет. Она стала ещё безумнее. И я предчувствовал заранее, что мне будет мало просто взять его. Мне нужно было слиться с ним. Мне нужно было что-то, чему я не знал названия, но что он никогда до тех пор не мог мне дать.

Руки Макса коснулись моих плеч, и я ожил, вспомнив где я и с кем. Я был со шлюхой, и нежности были бессмысленны.

Я снова вернулся сознанием к его телу. Содрал с него джинсы – лишь настолько, чтобы обнажить пах и бёдра, и едва не застонал от бессильной жажды.

Он был нужен мне… Больше, чем он вообще мог дать.

Я скользнул вниз вдоль его живота и поймал губами его член, вырвать рваное: «Вить…» с его губ.

Он звал меня. Это осознание лучом света мелькнуло во мраке моей неугасимой жажды. Меня, а не любого другого, кто мог быть на моём месте – и это новое понимание опять оттолкнуло меня.

Я уже успел пройтись губами по его члену, но теперь резко выпустил его изо рта, поняв, что и для кого пытаюсь делать.

Рванул его джинсы дальше вниз, стащил до предела, а потом резко перевернул его на живот.

Макс затих. Будто замер пойманным кроликом, но я не замечал этого.

Прошёлся ладонями по его напряжённой, как натянутая струна, спине.

Никогда я не видел его в этом ракурсе. Или почти никогда. Но и так он был прекрасен. И так он сводил меня с ума.

Я поддался жажде, поглощавшей меня, и проследил путь, только что проделанный моими пальцами, губами, целуя острые лопатки, вздрагивающие от моих прикосновений, острые позвонки, едва заметно проступавшие под кожей, и ягодицы, оказавшиеся теперь в моей власти.

Я сжимал их руками и разводил в стороны, чтобы увидеть его всего, оказавшегося в моих руках.

- Готовился? – спросил я, приподнимаясь и наклоняясь к его уху, и Макс нервно кивнул.

Это было его ошибкой, потому что на меня снова накатила злость. Ведь готовился он не для меня.

Я рванул его бёдра и насадил его на себя.

Макс коротко вскрикнул, но я не хотел вдумываться в это.

Я имел его так же, как имел бы шлюху. Так, как научил меня Яр – по-животному, жестоко и до боли.

Макс вскрикивал ещё несколько раз, но я уже привык и не обращал на это внимания. А потом всё кончилось – резко и почти без удовольствия.

Мало, мало, мало! До безумия мало было того, что я мог у него взять.

Я упал рядом с ним и, прижав его к себе, принялся гладить по вздрагивающим плечам, которые стремительно переставали дрожать под моей рукой.

Я думал, что успокаиваю его, но я никогда не понимал, что происходит у него внутри.

Я снова принялся целовать его – всё, до чего мог дотянуться.

Развернул на спину и этими бешеными, беспорядочными поцелуями принялся покрывать его грудь и живот. Спустился к паху и, схватив губами едва напрягшийся член, принялся бешено ласкать, не желая отпускать его таким. Вся злость вышла. Выдохлась. Были только он и я, и я снова был готов на что угодно, только бы он принадлежал мне – по-настоящему, а не так, как принадлежал в ту ночь.

Мои губы старательно скользили по его стволу, пока я не вырвал из него то, чего так хотел в ту секунду. Солёное семя брызнуло мне на язык, а Макс обмяк в моих руках.

Я подтянулся и снова обнял его за плечи.

Я бы уснул так, но всё же я знал его достаточно, чтобы понимать – ночью он сбежит. Нужно было что-то ещё, чтобы привязать его ко мне. Что-то большее, чем я делал до сих пор. Я просил. Я доказывал. Я старался быть достойным его. Я перепробовал всё… Кроме одного.

И заставив себя успокоиться и выкарабкаться из этой накатившей на меня слабости, из этого страха снова потерять, я оттолкнул его от себя.

- Свободен.

Макс откатился в сторону. Секунда - и он поднялся с постели – гибкий и невыносимо притягательный, как и всегда.

Плавным движением он наклонился, нашарил на полу свои джинсы и легко натянул их на бёдра. Нашёл шёлковую рубашку и недовольно прицокнул языком, заметив, во что я её превратил.

Покосился на меня, но ничего не сказал.

А я лежал неподвижно и смотрел, стараясь впитать всем телом каждое его движение. Небрежный изгиб запястья с острой косточкой, которую я так хорошо помнил. Лёгкое движение плеч, когда по ним скользит нежная ткань испорченной рубашки.

- Визитку оставь, - этот приказной тон дался на удивление просто. Мне самому стало легко от того, что его холодное равнодушие треснуло на секунду, и он снова показался живым.

- Зачем? – спросил Макс ровно. Неторопливо поправляя манжеты рубашки, своей изящной небрежностью превращая этот напрочь уничтоженный предмет туалета в модный аксессуар, он повернулся ко мне и посмотрел насмешливо прямо в глаза.

Секунду я молчал, чувствуя, что опять проиграл. Одним тем, что хотел увидеть его снова – уже проиграл.