Трасса длиною в жизнь (СИ)

- Витя! – столько паники было в этом возгласе, что я растерялся на секунду и упустил инициативу, а в себя пришёл уже лежащим на спине. Макс снова целовал мою грудь и живот торопливыми прикосновениями губ и быстро спускался вниз. Замерев у моего паха, он поймал губами член и принялся сосать с таким ожесточением и с такой скоростью, что мысли вынесло из головы в один миг.

Я вцепился ему в волосы, но даже пальцы толком не сжимались, такими резкими и сладкими до боли были его прикосновения. Бурно излившись в податливый тёплый рот, я какое-то время лежал, просто пытаясь прийти в себя.

А когда пришёл, чтоб его, Макса рядом не было!

Я нагнал его, когда он уже стоял в куртке и пытался разобраться с замком. Резко развернул лицом к себе и, прижав к двери спиной, хорошенько встряхнул.

- Ты что творишь?

- Вить…

Не задавая больше вопросов, я принялся стаскивать с него куртку.

Макс сопротивлялся, как мог. Что-то треснуло и, повернувшись на звук, мы оба увидели, что я умудрился оторвать ему карман. Небольшая коробочка, завёрнутая в красную фольгу упала на пол, вместе с примотанной к ней зелёной лентой фотографией в дорогой рамке.

- Что это? – спросил я, нагибаясь и поднимая предмет.

- Отдай, - попросил Макс и вяло попытался отобрать у меня подарок.

На фотографии был Максим. Потрясающе выглядевший, в каких-то дорогих шмотках, с упавшими на лицо волосами и возбуждающе открытыми запястьями скрещенных на груди рук.

Я отложил фотку в сторону и принялся сдирать с коробочки фольгу. Внутри оказался флакончик Kenzo.

Не выпуская его из рук, я вопросительно посмотрел на Макса. Тот отвернулся.

- Хотел, чтобы ты всегда думал обо мне. Но вряд ли ты теперь захочешь…

- Я, блядь, и так о тебе всё время думаю.

Я отставил флакончик в сторону и продолжил с ожесточением сдирать куртку с уже не пытавшегося сопротивляться Максима.

- И если ты думаешь, что я вот так просто отпущу тебя к нему, то ты конкретно рехнулся.

Я закончил с курткой и, безжалостно бросив её на пол, принялся за ремень брюк.

- Мне тебя что, изнасиловать, чтобы до тебя дошло, что я тебя не отпущу?

Закончив с ремнём, я опять рванул вниз его джинсы и, опустившись на корточки, поймал губами ещё не опавший член.

Макс охнул, попытался схватить меня за затылок, но я поймал его запястья, сжал одной рукой оба и, отведя в сторону, продолжил своё занятие.

Хотелось помучить его так же, как мучил он меня всё это время, но не получилось. Я успел сделать только несколько движений, как он начал кончать.

- Ви-ить… - выдохнул он и привалился к стене, а я встал, и всё так же удерживая его за руки потащил, путающегося в штанах, в комнату.

- Ты мне обещал до утра. Всё.

Я заставил его снова раздеться – просто из солидарности, чтобы не светиться в одиночестве голым задом. Затащил в душ и долго нежил там, наслаждаясь этой упоительной близостью.

Мы ещё несколько раз оказывались в постели, и теперь уже я не давал ему возможности соскочить – Макс трогательно сжимал меня бёдрами, когда я толкался внутрь него и широко распахивал глаза при каждом толчке, а я всё целовал его, но насытиться никак не получалось.

Потом мы пили шампанское, отнимая друг у друга единственный бокал, потому что обоим было лень тянуться за вторым. А затем снова трахались – теперь уже на боку, так что я прижимал его спину к своей груди, но заглядывал через плечо ему в глаза, а он всё время норовил повернуться и поцеловать меня.

Мне всё время казалось, что за эту ночь мы должны попробовать всё, потому что я абсолютно не знал, когда будет следующая. И когда уже глубокой ночью он спросил каким-то знакомым и донельзя трогательным голосом, нависая надо мной в очередной раз: «Витюш, а можно?» - я молча развёл колени и плотно прижал его бёдра к себе двумя руками. Это было правильно. И мы оба этого хотели.

Макс неловко улыбнулся и потянулся за смазкой, не забыв чуть потереться о меня.

Я помог ему добраться до тюбика, а потом стал помогать растягивать мой собственный вход. Макс закусывал губу как в школе и делал всё с такой старательной аккуратностью, выглядывая у меня на лице признаки дискомфорта, что я понял – опыта у него по-прежнему нет никакого. Я и сам не часто бывал в пассивной роли – но бывал, если Ян просил. Макс же, похоже, даже не пытался просить.

Он поцеловал меня и стал медленно входить, всё ещё покусывая губу, а я мягко поглаживал его задницу, стараясь выразить поддержку.

Потом он закрыл глаза и стал каким-то невыносимо красивым от того, что с лица его исчезла всякая тревога, и осталось только чистое наслаждение.

Макс задвигался, а я с трудом сдерживал улыбку, глядя на это упоительно красивое лицо. Сжимал его бёдра ногами, так же, как и он мои совсем недавно. Потом поймал его руку и, вместе с ним сжав свой собственный член, равномерно задвигал нашими пальцами, стараясь попадать в такт его движениям. По телу разливались волны наслаждения от каждого толчка. Макс был мягким и ненастойчивым, но я не мог не заметить в нём той же жажды, которая сжигала меня самого.