Трасса длиною в жизнь (СИ)

Зато стоило нам встретиться, как неизбежно вспоминался Руслан. Нервов было убито столько, что я не знаю, как мой мозг не выгорел дотла. И всё равно отказаться от Максима я не мог. Это было… как-будто горько-сладкий коктейль. Сливочный вкус его кожи, нежный цвет его глаз, шёлк его волос… И просачивающееся сквозь нашу любовь понимание, что он не мой. Надеялся ли я, что он уйдёт от Руслана? Я не знаю. Скорее, на тот момент у меня просто не укладывалось в голове то, что он остаётся с ним. Я никак не мог про это забыть, потому что он всё так же не отвечал на звонки – но тут же извинялся смской. Всё так же появлялся с ним на Базе – но уже через час после гонок мог приехать ко мне домой и быть совсем другим.

Это тоже не укладывалось в голове. Кто передо мной – тот Макс, которого я хотел защитить, или тот ядовитый Максим, которого я встретил на гонках?

Я прекрасно понимал, что наши отношения не нормальны. Но как сделать их нормальными? Идей у меня не было.

В то утро, когда он впервые сидел у меня дома, в моей постели, он казался абсолютно моим. Я мог гладить его обнажённые бёдра, щекотать и играть с тем, что находилось между ними – и Макс не противился, не зажимался. Он всегда был открытым для меня.

Он откинул голову мне на плечо, когда я скользнул рукой по его члену и, спустившись ниже, нежно погладил яички. Он тяжело задышал и чуть слышно застонал:

- Витюш…

С ним нельзя было помнить о том, что происходит за пределами квартиры, и я повалил его на спину, чтобы тут же войти в него, ещё влажного после долгой ночи.

«Как он трахает тебя?» - навязчивая мысль билась в висках, и Макс жмурился, чтобы не видеть её отражение в моих глазах.

А потом мы опять лежали усталые, забыв обо всём и будто извиняясь, Макс произнёс:

- Я в пятницу уезжаю в Италию.

Я долго молчал.

А что, должен был спросить, надолго ли? Вот так просто, будто это нормально, делить его с другим.

- С ним? – сорвалось с губ само собой.

- С тобой.

Я приподнялся на локте и посмотрел ему в глаза, пытаясь понять, не шутит ли он.

- У меня съемки для Boutique. Я сам нашёл этот заказ. Если всё пройдёт удачно, могут подписать долгосрочный контракт. И…

Макс замолк и отвернулся.

Я тогда ничего в его профессии не понимал и расспрашивать не стал. Только притянул к себе, заметив, как он помрачнел, и поцеловал в висок.

- И? – спросил я мягко.

- И ты мог бы поехать со мной. Номер будет двухместный, нам нужно только оплатить билеты. Если, конечно, у тебя есть время.

Я пожал плечами. Времени было море. А вот деньги опять подходили к концу – как-никак квартира, обстановка… И неприкосновенные пятьдесят кусков на мастерскую.

- А сколько будут стоить билеты?

Макс мотнул головой.

- Забудь. Если ты согласен – просто скажи «да».

Я посмотрел на него.

- Вить… Пожалуйста.

- Да.

***

Съёмки у Макса проходили в Палермо, на фоне старинных соборов и древних колоннад. Я впервые увидел его за работой. Там я узнал третьего Макса – сосредоточенного и ещё более красивого, с глазами колючими, как лезвие ножа. Он слушал непонятное мне лопотание фотографов и кивал, будто отпечатывая сказанное у себя в голове, а потом делал всё быстро и чётко – я был уверен на все сто, что контракт в итоге будет его.

А ещё там же я увидел море. Не знаю, что поразило меня больше – синие волны или этот третий Максим. Я понял, что до сих пор никогда не понимал слова свобода. На меня всегда давили каменные коробки домов, запах бензина, тяжёлые московские тучи.

Съемки у Макса проходили по утрам, так что я снова просыпался в одиночестве – зато заканчивались уже к одиннадцати. Я забирал его, и мы ехали на пляж или поднимались на крышу отеля и загорали у бассейна. Было ещё холодновато, особенно когда с моря дул сильный ветер, но нам после долгой зимы не хотелось упускать ни минуты солнечных дней.

Макс потрясающе плавал, и я невольно вспоминал тот случай, когда Пашкины прихвостни чуть не утащили его на дно. Как-то я проговорился и напомнил ему об этом, но тут же прикусил язык. Однако Макс не расстроился. Он тоже стал каким-то спокойным и благостным.

- А я потом какое-то время боялся воды, - признался он. – Но потом был случай… Я был на море. В компании, довольно большой. Все купались, и кто-то предложил завести игру – кто первым доплывёт до буйка. Не помню уже, что там был за приз, но меня как переключило. Я же хорошо плаваю, тем более в море. Так почему я должен сидеть на берегу?

- Короче, тебе захотелось позвездить.

Макс усмехнулся.

- Ну… да. Можно сказать и так.

- Ты выиграл?

Макс пожал плечами.

- Конечно.

Он отвернулся от меня и посмотрел на небо, а потом прикрыл глаза, подставляя веки солнцу.

- То, что нас не убивает, делает нас сильнее, - сказал он тихо.

- Это грустная мысль, - ответил я тогда, ещё не зная, что это цитата.

- Разве в спорте было не так?

Я пожал плечами и тоже отвернулся к небу.

- А я не помню, как было в спорте, - признался я. – Я уже почти забыл, что такое победа, а ты спрашиваешь меня, что такое поражение.

- Но ты бы не сдался, проиграв?

- Конечно, нет.