Траурный эндшпиль (СИ)

— Чтобы было честно перед остальными, буду называть сферы подряд, без права вернуться к предыдущей, — предупредил я. — Тебе это понятно?

Елизавета моргнула дважды.

— «Фазовая телепортация»? — спросил я. — Краткое описание: «необратимый тип мутации, преобразующий носителя в фазового скитальца». Я не знаю, что всё это значит, поэтому решать только тебе, на основании описания. Как тебе такое, Елизавета Игоревна?

Она работала у нас на кухне, в качестве помощника старшего повара и не имеет почти никакого боевого опыта. Но основная масса суперов и так начинала без какого-либо боевого опыта, так что нет особой разницы.

Елизавета Игоревна Гердт моргнула три раза.

— «Драконид», — взял я со столика следующую сферу. — Краткое описание: «необратимый тип мутации, преобразующий носителя в драконида».

Елизавета снова моргнула три раза.

— «Псионика», — продолжил я. — Краткое описание: «необратимый тип мутации, дарующий носителю псионические способности».

Елизавета задумалась, она не моргала около минуты. В итоге её глаза моргнули два раза.

Я, не тратя время на колебания, положил ей в ладонь сферу, после чего снова произошла продолжительная пауза, в ходе которой она решалась. Наконец, она приняла сверхспособность, что проявилось исчезновением сферы.

— Всё, поехали обратно, — взялся я за поручни мобильной кушетки.

— А-а-а… — издала Елизавета. — А-а-а…

— Это хороший знак, я думаю, — произнёс я.

— Определённо, — согласился врач.

— Следующий, — припарковал я кушетку Елизаветы, корчащейся в конвульсиях, на место и пошёл к Вадиму Дмитриевичу Шарову.

Разблокирую стопоры и укатываю кушетку в кубрик.

— «Фазовая телепортация», — озвучил я, показав Шарову сферу. — Краткое описание: «необратимый тип мутации, преобразующий носителя в фазового скитальца».

Он сразу же моргнул два раза.

— Ты уверен? — спросил я недоуменно.

Он вновь моргнул два раза.

— Ладно, — пожал я плечами и положил ему в ладонь сферу.

Он решительно принял сверхспособность, после чего практически сразу же весь будто бы помутнел, а затем и вовсе исчез, оставив после себя лишь вмятину на кушетке.

— Хм… — произнёс я задумчиво.

— Сверхспособности, — развёл руками Босяков.

— Ага… — согласился я.

В этот момент Шаров вновь материализовался на кушетке, но затем снова исчез. Непонятно, что происходит, но мы бессильны как-то на это повлиять.

— Давай не будем трогать кушетку, — предложил я врачу. — Просто подождём.

— Ох… — в дверном проёме появилась Елизавета Гердт. — Что это такое?.. Что ты мне дал?..

— Ты сама выбрала, — ответил я на это. — Теперь не жалуйся. И, кстати, добро пожаловать в мир активных людей.

— Я слышу… — пространно произнесла она. — Я слышу голоса…

— Псионика, — изрёк я. — Ты знаешь, на что теперь способна?

Она перевела взгляд на стеклянный стакан, стоящий на столе. Я последовал за её взглядом и успел увидеть, как стакан взмыл в воздух и начал там ожесточённо крутиться.

Покрутившись секунд десять, стакан вдруг загорелся оранжевым пламенем, после чего взорвался.

Елизавета подняла следующий стакан телекинезом и он сразу же покрылся изморозью, после чего тоже лопнул вдребезги.

— Это, пока что, всё, — сообщила она.

— Освоишься, со временем, — улыбнулся я. — Но где же Вадим?

Мы начали оглядываться по сторонам, но его нигде не было. Шли напряжённые минуты.

— … я видел такое… — вдруг появился он на кушетке, но затем снова исчез.

— К-хм… — кашлянул я.

— … красоты видения… — на мгновение вновь появился Шаров.

— Эм… — Босяков поднял на меня озадаченный взгляд.

— … мириады…

— … блистательных широт…

— … миров…

— … великолепные и ужасные…

Всё это время он появлялся на кушетке и вновь исчезал. Вот будь у меня такая сверхспособность в самом начале, всё пошло бы совершенно иначе.

Похоже, что он не просто исчезает, а постоянно переносится куда-то.

Природа сфер загадочна и непознаваема, сложно представить себе все горизонты возможностей.

— Наверное, он осваивается, — предположил я.

— … тщетно пытаться описать это…

— Да, раз уж он осваивается… — врач Босяков снял с кушетки стопоры и покатил её обратно в корабельный госпиталь.

— … безумные горизон… — Шаров появился прямо в воздухе. — Ау!

Он рухнул на пол и перевернулся.

— Что это?! — выкрикнул он. — Кто здесь?!

— Это мы, Вадим, — произнёс я. — Успокойся.

— Как… — начал он, но затем исчез.

— Эх… — вздохнул я.

— … такое возможно?.. — вновь появился он на полу.

— Успокойся и расслабься, — попросил я, но он услышал только первую часть.

— … это так красиво… — появился он стоящим на ногах.

— Что красиво? — спросил я.

Он вновь «моргнул» всем телом, но удержался и остался у нас.

— То, что я вижу, — ответил он. — Вы не понимаете. Это невозможно объяснить.

— Ты можешь оставаться здесь? — спросил я.

— Могу, — ответил он. — Но ведь там…

— Попробуй объяснить по существу, что происходит, — попросил я.

Вадим Шаров переместился к окну методом телепортации.

— Здесь всё так ущербно… — изрёк он, отодвинув занавеску. — Так… несовершенно… Так… некрасиво…

— Таковы наши реалии, — пожал я плечами. — Уродливый мир для уродливых людей.

— Говорите за себя, Дмитрий Ибрагимович, — усмехнулся Босяков.