Трава, пробившая асфальт

Я принялась ждать, но никто не шел. А мне все больше и больше хотелось в туалет. Если они ждут, что я описаюсь, надую в постель, чего я никогда в жизни не делала, то не дождутся. Пусть у меня лопнет мочевой пузырь, лучше сдохнуть, чем лежать по уши мокрой, для меня это мерзко и унизительно.

* * *

Я вспомнила случай из детдомовской жизни.

Примерно три года тому назад ребята взяли меня купаться на речку. Они часто это делали, и я сидела на мелководье близ берега, где вода лишь по щиколотку. Вот так сидя в речке, я задумалась, уйдя от реальности, со мной такое часто бывало. В это время сзади ко мне кто-то подошел, пощекотал за шею и отбежал. Я от неожиданности напряглась, и, потеряв равновесие, а у меня оно и так слабое, хлопнулась лицом в воду. Хорошо хоть не захлебнулась и сумела поднять голову. Не знаю, сколько секунд или минут я так пролежала с вытаращенными от страха глазами. Помню лишь мутно-желтую от песка воду, и как я её глотала, а она все лезла и лезла в меня, будто речка предлагала выпить ее досуха. Потом неведомая сила приподняла меня, и я вновь села на попу.

Огляделась, ничего не соображая от страха. Рядом никого, значит, я каким-то образом сумела подняться сама. И, кажется, никто даже не заметил, что я упала лицом в воду. Если бы заметили, помогли бы мне. Но ребята радостно визжали, бултыхаясь в воде, и я подумала, что будет весьма глупо сейчас расплакаться и поведать всем, что минуту назад я чуть не утонула. После такого признания воспитатели больше ни за что не отпустят на речку. Я подозвала к себе девчонку, плескавшуюся неподалеку, попросила ее вытащить меня из воды и посадить в коляску.

Когда возвращались в корпус, к нам навстречу по дороге – вот чудо! – шла моя мать. Она подошла к моей коляске, внимательно посмотрела в глаза, и мне тогда почему-то показалось, что она приехала в детдом и пошла на речку, именно предчувствуя беду со мной. Мать затараторила:

– Я приехала, а мне сказали, что вы все ушли купаться на речку, мне показали, по какой дороге идти, я и пошла…

Не знаю, почувствовала ли она тогда, что мне угрожает что-то страшное? У любящей матери всегда срабатывает шестое чувство.

* * *

И вот, лежа на койке и дожидаясь няню, я снова задала себе вопрос: что сейчас чувствует моя мама? Может, до нее долетит, что мне очень-очень плохо, и она приедет?

Не в силах терпеть переполненный мочевой пузырь, безжалостно давящий на все окружающие органы, я уже приготовилась к самому худшему. Но, видимо, Бог меня пожалел. Дверь в палату открылась и вошла медсестра Зинаида Ильинична.

– Скажите, пожалуйста, нянечке, пусть подойдет ко мне! – завопила я, уже не соблюдая никаких приличий. – Я на судно хочу! Нет мочи терпеть! День начался уже давно, а я в туалет еще не сходила. Под себя я никогда не ходила и не буду.

– Успокойся, Тамара. Мы как раз на пятиминутке решали твой вопрос. Сейчас переведем тебя в женский корпус, – сказала Зинаида Ильинична.

В палату уже входили два парня, один подхватил меня с койки и понес к телеге все с той же усталой лошадью. А в женский корпус они занесли меня вдвоем на носилках и поставили носилки на пол. Вокруг тут же столпились дежурные няни, фельдшер Ольга Федоровна и кое-кто из проживающих.

– Куда ее положить? В каких палатах места? – спросила Ольга Федоровна у нянь.

– К нам ее не надо! – заголосила неопрятная тетка в грязном платке, сидевшая на лавке. Взаимно: вот уж кого я не хотела бы иметь в соседках, так подобную тетку.

– Замолчи! Тебя ни кто не спрашивает. Надо будет – положим к вам, – прикрикнула на нее Ольга Федоровна.

– Давайте положим ее в 15-ю палату, – предложила нянечка. – Там Маруся Диборских, в случае чего, ей поможет, и там есть свободная койка.

Парни занесли меня в 15-ю, положили на свежезастеленную кровать и ушли. С койки, что стояла возле окна, встала моложавая женщина.

– Здравствуйте! – пролепетала я.

– Здравствуй! Меня зовут тетя Маруся. И это тоже Марии, – приветливо ответила женщина, указав на двух пожилых соседок, – тетя Маша и баба Маша. Только они глуховаты, надо громко говорить.

– Меня зовут Тамара. Тетя Маруся, позовите няню, я в туалет очень хочу! – взмолилась я, теряя терпение.

Она вышла и через минуту зашла с дежурной няней.

– Я на горшок сильно хочу, – повторила я нянечке. – У вас здесь есть горшки?

– Даже не знаю, – озадачилась нянечка. – Маш, посмотри в туалете горшок, там, кажется, оставался один.

– А почему у вас горшков нет? – спросила я. Странно, уж такой простой предмет в специализированном заведении, где полно паралитиков, уж должен быть.

– Проживающих, которые тут до вас жили, отправили в Инской дом инвалидов, и они все свои вещи забрали с собой. Может, со временем нам привезут этот инвентарь, – пояснила няня.

Тут в палату вернулась тетя Маруся с облупленным горшком в руках.

– Только такой нашла, – сказала она. – Ветхий, но не дырявый. Потом получше подыщем.