Травести бурлеска

Последние недели существования в корне изменили мои представления о человечестве. И самое ужасное — о своей собственной роли в структуре этого самого человечества. «Понимать и терпеть», превратились в «отвергать и воевать». Ощущение того, что я перестал бояться, сладкой волной растекалось по моему телу, заполняло клетки головного мозга, змеёй вползало в средостение, открывая передо мной реверс собственной души.

С удовольствием я отметил, что Лера, распутывает верёвки, которыми связан неизвестный. Сходив в спальню, я принёс два поясных ремня. Сделал из них петли, туго стянул за спиной запястья Игната и щиколотки. Чтобы не брыкался, в случае если очнётся, продел одну из освободившихся верёвок через оба ремня и туго подтянул игнатовы ноги к его же заднице. Липкой упаковочной лентой, добытой из ящика кухонного стола, заклеил ему рот. К тому времени, когда закончил, Лера уже управилась со своей частью работы и сидела на полу, глядя на меня снизу вверх и втянув голову в плечи. Теперь боялась она. Из её головы мигом выветрились все философские рассуждения, которыми она разбрасывалась несколько часов назад, подчёркивая мою тупость. Сейчас она действовала, подчиняясь только своему страху, и, наверняка, задавала тупые вопросы, типа «почему же так произошло?», «что будет со мной дальше?».

А может быть, я ошибался. Может быть, она вела себя как кошка. Выжидая и реагируя на происходящее.

Кстати о кошке, её нужно было покормить. Эта тварь снова обитала неизвестно где. Только сейчас я почувствовал вонь от лотка, доносившуюся из ванны. Сходив на кухню за резиновыми перчатками и, захватив с собой пустой мусорный мешок на пятьдесят литров, я протянул их Лере.

— Достань это, — я указал на пачку бумаги, торчавшей из задницы несчастного, — из его жопы.

Лера сидела, не двигаясь и, глядела мне в глаза.

— Пожалуйста, — держал я пакет с перчатками на вытянутой руке.

— Зачем?

— Ну, если он придёт в себя, то хотя бы продолжит считать себя мужчиной.

Она в удивлении отстранилась.

— Для тебя это так важно?

— Нет. Для него важно.

— Хорошо. Я это сделаю, — ответила Лера, взяв у меня перчатки. — Для него.

— Вот и ладно. А я пока покормлю кошку и вымою её латок. Всё пропахло кошачьей мочой.

— Мне плевать, что ты будешь делать, — услышал я, повернувшись спиной к девушке.

— И вот ещё, — обернулся я, — когда ты достанешь этот ненаписанный роман, твой пациент может обгадиться, потому мешок раскрой аккуратно перед тем, как будешь делать процедуру.

Кошка выбежала из ниоткуда на звук шуршащей упаковки корма и с жадностью стала хватать куски из своей миски. Лоток был загажен доверху. Нужно было пристроить кошку в какую-нибудь клинику, где бы её усыпили за небольшие деньги. Ведь сдохнет в мучениях, когда я, чёрт знает насколько, свалю из этой квартиры.

Жалко бедную тварь. С другой стороны, можно будет проверить теорию о «незадавании вопросов». Столкнувшись с голодом и жаждой, что будет делать животное? Чем будет отвечать происходящему? Иногда смерть — это единственный возможный ответ. Нет, всё-таки уходя, нужно будет оставить её в подъезде, может, найдутся добрые люди, не дадут животине погибнуть. Или лучше совсем вынести на улицу, тогда будет меньше шансов, что доброхоты попытаются её вернуть прежнему хозяину, то есть мне, беспрестанно колотясь в двери каждый вечер после работы.

Когда я вернулся в комнату, в нос ударил резкий запах крови и фекалий. Лера протянула мне мешок, держа его в грязных перчатках.

— Могла бы их засунуть внутрь, — указал я ей взглядом на жёлтые резиновые перчатки, в которых моя жена, когда-то мыла посуду, жалея нарощеные ногти.

— Не подумала, — огрызнулась она.

Я молча сходил на кухню и принёс ещё один пакет. Помог с его помощью освободить руки девушки, туда же сложил мешок с фекалиями и фаллическим символом из пачки бумаг для принтера.

— Много крови? — спросил я.

— Нет. Думаю чуть-чуть. Если конечно, нет внутреннего кровотечения.

Я потрогал пульс на сонных артериях несчастного. Пульс был ритмичен и довольно хорошего наполнения. К тому же, изнасилованный достаточно шумно дышал носом.

— У него есть шансы выжить, — заключил я. — Если ему ещё носовые ходы почистить…

— Это без меня, — перебила Лера.

— Как хочешь. Но кляп, пока доставать не будем. Теперь нужно подумать, как снести этих обоих вниз.

Я посмотрел на часы. Уже было семь ноль-ноль на циферблате. Двор был полон народу. Даже если предположить, что там никого нет, всё равно, камеры в подъезде на первом этаже не дадут нам уйти незамеченными.

Мысли про тяжёлые острые ножи и расчленёнку в ванной комнате, я тут же отринул. Это выходило за рамки даже моей сегодняшней морали. Про рамки закона, речи давно никакой не шло.

— Что дальше? — Лера раздражала меня своим вопросом.

— Дальше?! — вспылил я. — Дальше ты возьмёшь эту парочку, взвалишь себе на плечи и аккуратно, чтобы остаться незамеченной, вынесешь их из подъезда и положишь в машину. Мы вывезем их отсюда и вывалим где-нибудь в кустах. Сами поедем своей дорогой.

Она язвительно хмыкнула в ответ, видя мою растерянность.

— Тебе смешно, тварь?