Травести бурлеска

Надежда посмотрела на медстестру, колдовавшую у койки стоявшей рядом. Сестра заметила её взгляд, но продолжала делать своё дело, обрабатывала подключичный катетер больному, чьи лёгкие работали благодаря аппарату искусственного дыхания.

Девушка в реанимационной кровати попыталась улыбнуться.

— С Сашей всё в порядке? — прошептала она.

Я кивнул в ответ, при этом понимая, что не могу смотреть ей в глаза.

— Правда? — переспросила Надя.

Я ещё раз кивнул.

— Я очень хотела успеть, — продолжала девушка, но, когда ловила такси, кто-то налетел на меня и потом, я ничего не помню, — она снова посмотрела на медсестру. Та, подозрительно глядя на больную, закончила с катетером и всё же вышла из палаты.

Пищали мониторы, отмеряя пульс пациентов. Все были живы — это уже было хорошо.

— И кто же этот кто-то? — спросил я.

Надя закрыла глаза. И кусая губы, тихо заплакала. Она всхлипывала тихо, чтобы её не услышали из коридора. Там постоянно было движение, ходили врачи, мёдсёстры, санитары. Слышались указания по поводу назначений больным.

— Ну? — слегка толкнул я бедром кровать.

— Инга и Павел, — прошептала девушка, не открывая глаз. — Когда я им рассказала, что вы взяли в заложники моего сына, они сделали вид, что поедут со мной, а потом избили в подворотне. Я всё помню. Просто я притворилась, что потеряла сознание, иначе они забили бы меня до смерти.

— Как у вас всё серьёзно, — ухмыльнулся я, совсем не чувствуя жалости к девушке, — и где же они теперь?

— До того, как я позвонила домой и поговорила с Лерой, мы собирались в клуб на Садовой восемь. Там нас должен был ждать человек. Который двоих из нас провёл бы в «Voyeur».

— Двоих из вас, это кого? — спросил я, увидев, как девушка стиснула челюсти после вопроса.

— Они вдвоём? — сквозь зубы проговорила Надя.

— А ты?

— А мне зачем? — ухмыльнулась она и тут же вздрогнула от боли. — Мне нужен был Павел, а он обещал вернуться.

— Вернулся? — спросил я с нескрываемой злобой, а потом сгустил краски. — Скажи, а зачем вы убили человека в моей квартире?

Надя широко открыла глаза и замотала головой.

— Убили? Нет, мы никого не убивали! Я никого не убивала! — вскрикнула она.

— Как же, — торжествовал я, видя её страх, — а кто же был тот четвёртый, которого ты привела?

— Я не знаю, я правда не знаю, — затараторила она шёпотом, — это был главный редактор одного из издательств…

— Ну вот, видишь, а говоришь, что не знаешь.

— Павел давно просил меня с ним познакомиться, и в тот вечер я вела его будто к себе, для того чтобы, — девушка замолчала, подбирая слова.

— Чтобы трахнуться, — помог я.

— Ну да, — закрыла девушка избитое лицо руками. — Но потом я оставила их в твоей квартире, а меня они, почему-то, спустили на тросе из окна. Я не спрашивала зачем. Они сказали, что так надо. Сказали, что внизу стоят камеры наблюдения и нельзя на них светиться.

— Допустим, — раздражённо ответил я, — а зачем такая форма? В смысле, была на тебе одета?

— Ты и это знаешь?

— Как видишь.

— Он, ну этот редактор, был каким-то извращенцем, ему нужна была девушка в нацистской форме.

— Боже. Идиоты, — прошипел я. — Ты помнишь, как его звали?

— Костя. Константин. Фамилия — Лагузин. — Девушка замолчала на секунду, пытаясь подобрать слова объяснения. — Он когда-то украл роман, написанный Павлом. Но я не думала, что всё зайдёт так далеко. Я не хотела ни чьей смерти.

— Дура, — прошипел я. — Ситуация с изнасилованным с помощью пачки писчей бумаги парнем, прояснялась, но от этого было не легче. — Ладно, я ушёл, — сказал я и повернулся к выходу.

— Постой, — крикнула девушка. В дверь палаты заглянула медсестра. Я кивнул, уверяя её, что всё хорошо. — Вы ничего не сделаете моему ребёнку? — спросила Надя, когда лицо сестры исчезло в коридоре.

— Мы — нет, — уверил я её. — А вот за твоих друзей не ручаюсь. И помни, ты соучастник убийства. Так что делать вид, словно ничего не помнишь, в твоих интересах.

Я, не прощаясь, направился к выходу.

— Саша, — прохрипела она мне в спину.

Я остановился и задумался, обернуться мне или уйти более эффектно.

— Саша, — сказала она громче, — пожалуйста, не делайте ничего с моим сыном.

Не оборачиваясь, я кивнул головой и вышел из палаты.

Когда мы втроём с Лерой и мальчишкой выходили из больницы, в холе приёмного покоя я увидел большую плазменную панель, прикрепленную к стене и беззвучно изрыгавшую на посетителей, поступивших по «скорой» новости. «Зачем они это делают», — пронеслось в моей голове, людям, приехавшим сюда, наверняка тошно и без новостей. Но, тут мой взгляд, захватила картинка из телеэкрана, на которой развевалось пожарище. Внизу, бегущей строкой шла информация о том, что в нескольких книжных магазинах на Садовом кольце в этот день разбушевался огонь. По свидетельствам очевидцев, магазины подверглись нападению неизвестных, которые забросали витрины бутылками с «коктейлем Молотова».

— Люмпен хренов! — вырвалось у меня. Я подозревал, чьих это рук дело.

— Что? — переспросила Лера.

— Сейчас расскажу, — указал я головой в сторону телеэкрана и, задержавшись на секунду, чтобы она успела рассмотреть картинку, подтолкнул попутчиков к выходу.