Травести бурлеска

И я останусь в этой жизни, прежним человеком. Будут, конечно, проблемы с органами — за связанного и избитого редактора Лагузина придётся кому-то отвечать. Но, надеюсь, история с ключами под ковриком прокатит, а если нет, то пусть сажают Надю, если Лагузин признает в ней ту самую проститутку. Я так и быть, возьму над её сыном опекунство на время. Но, думаю, до такого не дойдёт, иначе вскроется вся подноготная теневой жизни главного редактора — и ворованные романы и страсть к извращениям с девушками в нацистской форме. Не думаю, что он захочет такого пиара. Не всё так плохо. Я учусь быть оптимистом.

На Тверской, как часто бывает, стояла тупиковая пробка в центр. Лера открыла «Яндекс — пробки» на своём сотовом и констатировала аварию на три ряда в центр. Я решил дать крюк. Лучше плохо ехать, чем хорошо стоять. Развернувшись у Белорусского вокзала, я выехал в обратную сторону к третьему кольцу.

Лера ничего не ответила, молча, курила очередную сигарету, выдувая тоненькую струйку дыма в приоткрытое окно. Её спокойствие меня порой раздражало, порой — удивляло. Сейчас был второй вариант. Я поглядывал на её лицо и думал о том, как сложно представить себе, встретив на улице такую девушку, что её страсть — промискуитет и пьяные вечеринки. Сейчас она была похожа на воплощение разумности и покоя.

В очередной раз я задался вопросом, зачем она едет со мной. И тут же себе на него ответил. Ведь клуб был пристанищем таких, как она. Вместилищем того, что обычно в жизни люди называют пороками. Я вспомнил начало моих поисков, бессонные ночи у порносайтов, переписку в секс-чатах. И мне стало грустно, что именно оттуда, из этой клоаки вершатся судьбы мира.

Те, кто попадает туда, вероятно, становятся безнаказанными. Ну, или наказать их, становится крайне сложно. Как ещё можно было бы объяснить поступки Павла и Инги, поджигавших книжные магазины и отдающих своё последнее слово миру. Зная, что завтра они будут в другой ипостаси. Они мстили за свою несостоятельность в настоящем. Мстили за то, что не могли прийти к своим мечтам, чаяниям в настоящей жизни. И теперь, уверенные, что им придётся стать другими, наверное, с болью отрекались от нынешнего мира. Зная, что придя в грядущий, уже перестанут быть самими собой.

А может, это были мои личные страхи? Может быть, я думал об этих двоих, имея в виду себя? Но мне некому было мстить. У меня не было невоплощённых ожиданий, нереализованной мечты, обиды на человечество. Отчасти, я понимал, что единственный, на кого я могу злиться — это я сам. Именно за то, что мечты у меня не было. За то, что я задавил всякое душевное поползновение наверх, к собственным желаниям. Я лишил себя глаз, оттого эти желания не видел. Проживал в унылом и размеренном существовании.

Уверял себя в том, что это лучший выбор. Но это тот выбор, который определила случайность. Это был не мой выбор. Немой выбор. Это было проявление хаоса, которое привело к регрессу. Моему глубокому, безжалостному и разрушительному падению. Действительно, а как бы я жил, не выиграй тех денег? Тупой вопрос, который я задаю себе в последнее время слишком часто.

На моих часах было семнадцать ноль-ноль. Я брезгливо отстегнул ремешок и, открыв окно, выбросил хронометр на проезжую часть. В боковое зеркало заднего вида, я заметил, как на них тут же наехала сумасшедшая «Газель».

Лера повернулась и спокойно смерила меня взглядом снизу вверх.

— Опять занимаешься самобичеванием?

Действительно, почти все мои размышления в этой жизни можно было назвать самобичеванием. Я не строил планы, я топтал своё прошлое, а в будущее никогда не глядел. Так, мне казалось, оно будет спокойнее.

— Ты продолжаешь? — снова спросила Лера.

Я усмехнулся:

— Точно. Опять продолжаю.

— Хочешь, я скажу тебе правду? — спросила она.

— Конечно хочу. Только я знаю, что ты всё равно её не скажешь.

Она выбросила окурок и, закрыв окно, включила кондиционер на полную мощность.

— Я действительно не хотела в клуб. До самого последнего времени. Но наши приключения так увлекательны, что теперь я точно решила туда попасть. И теперь я твой конкурент в борьбе за проходной бал.

Теперь я посмотрел на неё, как на дуру.

— У меня сомнений не было. Но, не переживай, нас осталось двое и их двое.

— Не забывай, Игната не нашли, значит он будет драться за вымпел победителя.

Точно, про него-то я и забыл. Да и хрен с ним. Я готов к поражению. Я сейчас это понял. Доведу дело до конца, а там, как карта ляжет. Единственный в моей жизни случай, произошедший в молодости, давно заставил меня надеяться, лишь на удачу. Хотя ни до, ни после него, удача не была ко мне благосклонна. Возможно, у каждого из нас от рождения определённое ограниченное количество удачи. И если мы её израсходовали, то взять больше не откуда.

Если родился с одной рукой, вторую не пришьёшь.

— Тебя это пугает? — прервала мой поток мыслей Лера.

— Да мне плевать. Мне всё равно. Но по правде, у тебя больше шансов.

— Почему?

— Ты сама сказала, тебе нечего терять.