Травести бурлеска

Я натужно, словно преодолевая десятилетия через пространство комнаты, перевёл взгляд на другого, к которому обращался старик. Другой был Игнатом, которого я видел. Видел раньше. Которого боялся и которому доверял, зная, что верить ему нельзя, и он обязательно меня обманет. В голове, где-то на задворках восприятия, откуда ни возьмись появились и зазвучали, надрываясь, Muse, с их «Falling away with you». Мне они очень нравились, когда я жил.

— Вашему вниманию, профессор, — заговорил второй, — я хочу представить пациента Романова Александра, тридцати девяти лет.

Боже! Это он обо мне! Это я Романов Александр. Ужас! Мне уже тридцать девять лет.

А другой всё продолжал:

— Находится на принудительном лечении, — канцелярским тоном говорил он, — полтора года. Из анамнеза жизни известно следующее, — другой вдруг поперхнулся и откашлялся. — Александр воспитывался в детском доме одного из периферийных городов, сведений о родителях не имеем. В детстве развивался без особенностей. Окончил среднюю школу и дальше поступил в юридический колледж. Приехав в столицу, как подававший надежды, воспитанник. Учился на отлично. Была возможность, по окончанию учебного заведения перевестись на второй курс юридического факультета, высшего учебного заведения. Однако, шансом не воспользовался. Устроился на работу в коммунальное хозяйство помощником юриста.

Как же так, — тихо возмущался я. Это ложь. Я окончил Университет с красным дипломом. А голос продолжал:

— Работая, был исполнительным, но заурядным сотрудником. Женился на бухгалтерше того же предприятия. И до тридцати четырёх лет признаков душевных расстройств не отмечал. Стал отцом двоих детей. Исправно вёл документацию и исполнял требования налагаемые профессиональными обязанностями. Затем выиграл крупную сумму денег в «Русское лото». Сорвал Джек Пот.

— Он всё напутал, — пытался прошептать я, но меня никто не слышал.

— С того времени появились первые признаки болезни. Пациент вдруг уволился с работы. Стал замкнут. Не общителен. Большую часть времени проводил дома, стал апатичен, молчалив. Избегал контакта даже с близкими, что удалось установить со слов бывшей супруги больного. С близкими, стал наоборот, агрессивен, подозревал детей и жену в постоянной краже у больного денег, упрекал их в неблагодарности и отсутствии почтения. Считал, что те, сговорившись, хотят лишить его средств к существованию.

— Эта сука всё врёт! — не верил я своим ушам. — Я любил её. Да, может быть, иногда тяготился скукой, но жену любил. И детей любил. И в семье был незаменимым.

— Стал строить планы обогащения, — продолжал другой, — но вместе с тем всё более и более утрачивал социальные связи, отринул увлечения, прежние знакомства и большую часть времени проводил обособленно, молчаливо. В конце концов, стал окончательно равнодушен к интересам семьи, не смотря на активное участие со стороны супруги, желавшей поначалу вернуть пациента к привычной жизни. Больной стал проявлять физическую агрессию в сторону жены, посчитав, что та, ему изменяет и собирается лишить его состояния, сговорившись с, вымышленным нездоровой фантазией больного, любовником.

— Неужели я попал в другое измерение?! Неужели окружающие верят этим россказням! — возмущался я, но не мог ничего сказать вслух.

— Не выдержав домашнего насилия, жена подала на развод, — продолжал Игнат, — больной так не явился ни на одно заседание суда. Развод был получен через полгода, и супруга больного переехала с детьми к своей матери. Утрата семьи подвигла пациента на решительные поступки.

— Да уж, с этим не могу не согласиться, — думал я, слушая сухую речь.

— Он решил вернуть себе жену и детей. Но, как излагал больной при поступлении, ему необходимо было показать супруге, что «он — значимый человек». Пациент решил стать политиком и организовать движение в защиту прав. Но, вскоре понял, как сказал сам больной, «в нашей бесправной стране невозможно бороться за права, тем более при наличии денег».

При этих словах профессор едко улыбнулся, растянув морщины на своём лице, и заметил:

— Это подход здравомыслящего человека.

Игнат осёкся, замешкавшись, и продолжил после паузы:

— Тогда больной решил пойти, по его выражению «революционным путём». Он набрал кучку экстремистски настроенных молодых людей и организовал незаконную группировку то ли анархического, то ли террористического толка.

— Я организовал?! — немо возмущались мои мысли. — Это меня всю жизнь организовывали. Всё ложь! Ну, или, почти всё.

— Назвавшись «Партия Власти Свободы», анархисты стали проповедовать идеи противоречащие государственности через Интернет, создавали сайты, экстремистского толка, подрывавшие конституционный порядок. Резко высказывались в отношении президента и правительства. Проводили акции и пикеты протеста, где обвиняли современную власть в произволе и тирании. В день принятия поправки к правилам движения, отменившим любое содержания алкоголя в крови у водителей — заблокировали работу государственной думы спамом, содержащим рекламу известных водочных брендов.