Травести бурлеска

— Это мало похоже на психиатрию, — скривился профессор. Чтобы психически больной был с такой неукротимой энергией? Сомнительно как-то.

Игнат будто не слышал и продолжал:

— Для привлечения денежных средств в пользование незаконного формирования, группа лиц, под руководством больного занималась преступной деятельностью в виде организации интимных салонов, порнографических сайтов во Всемирной сети, сутенёрством и даже организовала подпольный игорный клуб. Большую часть поступающих денег они тратили на приобретение роскоши для верхушки, так называемой, партии.

— Давайте ближе к личности больного, — прервал профессор, — все, что вы излагаете про партийное устройство, пока не относится к психиатрии, это больше говорит о норме в объективной реальности.

Не дрогнув, Игнат продолжал свой монолог:

— Далее, группировка под руководством пациента, «не дождавшись признания в правящих кругах», со слов больного, «перешла к решительным действиям». «Партия Власти Свободы» стала распространять программы-вирусы, которые срывали работу в кириллических доменах, заслоняя сайты Кремля порноизданиями, пороча высшее руководство страны. Назвав себя «подглядывающими», эти мракобесы, через всемирную Сеть стали распространять слухи о внебрачных связях и незаконных детях видных деятелей нашей Родины. Они считали, что ни одно публичное политическое лицо страны не может иметь жизни, тайной от общества. И, кстати, — приглушив голос и склонившись к уху профессора, продолжил Игнат, — говорят, мэра сняли не без их участия. И совсем не из-за денег. Он, якобы вступил в сговор с партией отморозков, и сливал сведения интимного характера о высших лицах. Но, так как сделал это, подвергаясь шантажу, то над ним сжалились, решив, что старику и так недолго осталось.

— Н-да? — посмотрел из-под очков профессор. — Про мэра — информация лишняя. Я надеюсь, этого нет в его истории болезни? — он кивнул в мою сторону, скривив лицо.

Игнат убедительно кивнул в ответ и продолжил:

— После того, как к партии примкнул некий литератор-неудачник Павел Даркин, «Власть Свободы» перешла к террористическим действиям. Посчитав, что современная литература несёт «разложение обществу», со слов больного, эти варвары стали громить издательства и книжные магазины. От их рук пострадал директор одного из общественно важных издательств, чья работа была направлена на борьбу с аддиктивным поведением в молодёжной среде.

— Так это он! — воскликнул профессор. — Как же, помню. Громкое дело было. Из газет помню, что в мусоропроводе нашли тогда вещественные доказательства физического насилия над беднягой директором. Фамилия у него ещё какая-то скользкая, на букву «Г» или на «Л», точно не воспроизведу. На «Г», кажется. Ну не важно, — остановился профессор в своих размышлениях, — продолжайте.

— Они совершали преступления — насилие, поджоги, надев маски первых лиц государства, — говорил Игнат. — В одном из поджогов, Даркин сгорел заживо, беспечно обращаясь с бензином. Он был в маске…

— А этого говорить мне не надо, — остановил властным жестом речь доктора профессор, — выборы на носу всё-таки. Но, Даркину, думаю, повезло. А то бы тоже к нам попал! — ухмыльнулся профессор.

— Ещё они заставляли женщин заниматься проституцией, беря, в заложники их детей, — нагнетал Игнат.

Профессор цокал языком и в наигранном гневе качал головой.

— Правда доказать удалось лишь один такой случай, с некоей Н. Организация, под руководством пациента, украла её девятилетнего сына. Ребёнок, к слову, дружил с сыном больного и одно время учился с ним в одном классе. Украв ребёнка и поместив его жить в неблагополучную семью, которой они платили за содержание мизерную суму, «Партия Власти Свободы» потребовали у Н. отработать в качестве жрицы любви возвращение сына.

Я слушал их и не верил своим ушам. Я знал, что Игнат, желая попасть в клуб, пойдёт на всё. Но не думал, что это «всё» может быть таким изощрённым. Неужели, я в самом деле нахожусь в психушке и происходящее не страшный кошмар. Мне было ужаснее, чем в тот момент, когда Игнат выпрыгнул из-за барной стойки в клубе. Кошмарнее, чем в ту минуту, когда вместо Леры я увидел свою жену.

— Н-да, интересно. А что же она в милицию не обратилась? — спросил профессор. — Ведь не за границу же её вывезли, — профессор, был охоч до ненужных подробностей.

Игнат потрогал кончик носа:

— Вы же знаете нашу полицию. Как потом выяснилось, у Романова были свои и в МВД. Он так научился промывать мозги, что люди, даже насильственно попадавшие в партию, вскоре становились ярыми сторонниками нашего больного. Тому пример, выше приведённый случай. Девушка Н. пошла на сделку с нашим пациентом и его сообщниками. Стала работать, оказывая интимные услуги за деньги. Когда Романов решил отпустить её и отдать сына, Н. отказалась возвращаться к обычной жизни и забирать своего ребёнка. Потому попала в реанимацию.

— Думаю, вы преувеличиваете, — фыркнул профессор. — С его заболеванием и такие способности.