Травля (СИ)

Кэрол почувствовала волнение, вспомнив об этом и, оторвав взгляд от его сильного красивого тела, посмотрела ему в глаза и улыбнулась. Он заметил, что она его разглядывает и с затаенной тревогой наблюдал за ней, пытаясь угадать ее теперешнюю реакцию на него, ее мысли.

— Кстати, как ты смотришь на то, если мы с тобой попробуем… жить в одной комнате?

Сначала в глазах его вспыхнула радость, но потом отразилась растерянность и смущение. Он смешался, спрятав взгляд.

— Что? Ты не хочешь? — изумилась Кэрол.

— Нет, хочу! Очень хочу… даже слишком… — он залился своим девичьим румянцем, так не сочетавшимся с его суровой, даже можно сказать, угрюмой внешностью. — Просто, может, мы подождем, пока ты… выздоровеешь? Не обижайся, но я не смогу… если ты будешь лежать так близко… вдруг я сорвусь… Нет, лучше я пока буду в своей комнате, подальше… Так надежнее.

Кэрол рассмеялась.

— Ну, ладно. Но хотя бы сегодня? До утра осталось совсем немного.

— Хорошо, — кивнул он. — Только ты тогда… не надо меня гладить. Не в смысле, что я не хочу, просто… не надо.

Голос его предательски дрогнул, и он снова отвел взгляд.

— Что такое? Ты опять за старое решил взяться? Опять собрался от меня шарахаться, как от монстра? Ты же знаешь — бесполезно, — Кэрол приподнялась и перекинула через него ногу, сев сверху. — Я уже тебя победила, еще тогда, так что ты теперь мой. И я могу с тобой делать, что хочу. Всегда.

Она улыбнулась, когда он изумленно уставился на нее. Наклонившись, она прижалась к его губам, на этот раз не нежно, а со страстью. Он тут же схватил ее, но Кэрол прервала поцелуй и настойчиво убрала его руки.

— Нет… не надо.

— Но ты же сама… — прохрипел он жалобно.

— Да, я сама.

— Но тебе же нельзя.

— Что нельзя… а что-то можно. А чтобы ты не сорвался и не сделал со мной того, чего нельзя, мы немного подстрахуемся, — стянув с халата пояс, она задрала его руки и, обмотав поясом, крепко привязала к изголовью. Он не противился, с удивлением наблюдая за ней.

Проведя ладонями по его рукам, Кэрол снова прильнула к его губам. Он напрягся, по телу вдруг прошла крупная дрожь.

— Расслабься, — шепнула Кэрол ему в рот, скользя ладонями по его напряженному телу. — И, пожалуйста, не порви мой пояс, у меня нет другого.

Он кивнул, тяжело дыша приоткрытым ртом и наблюдая, как ее пальцы ловко расстегивают пуговицы на его рубашке. Распахнув ее, Кэрол наклонилась и стала целовать мускулистую, изборожденную шрамами грудь.

— Какой ты красивый… — прошептала она, лаская его тело. — Какой сильный…

— Я тоже хочу к тебе прикасаться, — прохрипел он.

— Нет, ко мне не надо. Пока. Вот верну свою прежнюю форму — тогда. А сейчас там прикасаться не к чему.

— Не говори так… зачем?

Кэрол опустилась ниже, целуя упругий мускулистый живот, заставив его замолчать. Откинувшись на подушку, он зажмурился и застонал.

— Значит, ты меня ждал? Все это время?

— Угу, — промычал он сквозь зубы.

— О, Тимми… я даже не думала, что так бывает… что мужчины на это способны…

— Я сам не думал… — простонал он.

Кэрол взглянула на него и тихо рассмеялась. Потом отстранилась и соскочила на пол. Тим вскинул голову, устремив на нее встревоженный взгляд, но она отвернулась и, подойдя к двери, повернула замок. Тим облегченно выдохнул, наблюдая за ней.

Спайк вдруг поднялся и, подойдя к двери, задрал морду.

— Выпусти его, — прохрипел Тим. — Он любит спать в гостиной на диване.

Выпустив пса, Кэрол снова заперла дверь и вернулась в постель, вновь взобравшись сверху на Тима.

— Только не забывай, что в соседней комнате Патрик, хорошо?

Он кивнул, не отрывая от нее горящих глаз. Когда Кэрол взялась за его ремень и стала решительно расстегивать, он откинулся на подушки, стиснув кулаки, напрягшись в своих импровизированных путах.

— О, Боже… — простонал он.

***

Открыв утром глаза, Кэрол долго любовалась крепко спящим рядом обнаженным молодым мужчиной. И улыбалась. Он лежал на животе, одну ногу подогнув, другою вытянув, свесив над полом, не помещаясь в ее кровати в полный рост.

«Надо будет потом подыскать кровать побольше, — с усмешкой подумала Кэрол и снова, как когда-то давно, повторила про себя. — Ну и вымахал же ты, мой маленький Тимми! Даже не верится, что было время, когда ты был ниже меня ростом! И как из таких маленьких мальчиков могут вырастать такие огромные мужики?».

Он спал беспробудным сном, и даже не почувствовал, когда она погладила его по широкой мускулистой спине, задержав пальцы на свежих маленьких шрамах, оставшихся от пуль. Еще трех новых шрамах среди множества других. Осторожно она коснулась пальцем рубца под лопаткой, вспоминая, как вытаскивал отсюда пулю Исса, когда в Тима из винтовки выстрелил Патрик. На груди, куда вошла пуля, остался шрам от ожога. Кэрол внутренне содрогнулась, вспоминая, как прижигал рану Исса, чтобы остановить кровотечение. Бедный Тимми! Сколько боли и страданий ему пришлось вытерпеть из-за нее! Сначала его разорвала в клочья собака, растерзав не только тело, но и всю жизнь, потом в него стрелял ее сын, потом муж… И после всего этого он еще просит за что-то прощения, ни разу даже ни в чем не упрекнув.