Травля (СИ)

Торес знала, что этого делать нельзя, но против воли и здравого смысла шагнула вперед и протянула руку. Холодные пальцы нежно сомкнулись на ее запястье, заключенная потянула ее к себе, ближе, коснулась лицом решетки и тихо, почти шепотом произнесла:

— Привет, мам! Это я!

С криком Торес отпрыгнула назад, вырывая руку, узнав голос дочери.

— Как это… Что это? — простонала она, не замечая, как из глаз ее хлынули слезы.

Заключенная молчала, лишь двинула пальцами протянутой руки, призывая подойти и снова прикоснуться к ним.

— Поговори с ней. Она этого хочет. Она тебя зовет, — прошептала Кэрол, когда Торес не отреагировала на призыв. Как загипнотизированная, Торес шагнула вперед и снова протянула руку.

Скавелло, услышав крик, узнала голос Торес и выскочила из подсобки, где прилегла вздремнуть. На ходу выхватив дубинку, она бросилась со всех ног по коридору.

Увидев ее, Рэндэл отдернула руку и попятилась в глубь своей камеры. Торес с воплями и рыданиями распласталась на полу, рвя на голове волосы.

— Торес? Что?… Что с тобой? Ты ранена? Что она сделала? — выпрямившись, Скавелло с перекошенным лицом посмотрела на заключенную. — Что ты опять сделала, тварь? К стене, сука! Сейчас я тебе покажу!

Кэрол послушно отвернулась к стене, задрав руки и прижав к ней ладони. Ворвавшись в камеру, Скавелло размахнулась и ударила ее дубинкой по ногам. Вскрикнув, заключенная упала на колени. Следующий удар в плечо опрокинул ее на пол.

— Нет! Стой! — вдруг закричала Торес, вскакивая с пола. — Не трогай ее! Все в порядке, Синди, все в порядке!

— В порядке? — изумилась та, оборачиваясь, но не опустив дубинку.

Торес прошла мимо нее, даже не взглянув и, опустившись на колени, осторожно приподняла заключенную и развернула к себе.

— Прости! Прости, пожалуйста! Еще! — Торес схватила ее за руку и с силой сжала. — Умоляю тебя, еще! Дай мне с ней поговорить еще! Я буду держать себя в руках… я сильная… я в порядке, обещаю! Прости, что сорвалась, этого больше не повторится! Пожалуйста!

— Мать твою, Торес! Что происходит? — Скавелло непонимающе смотрела на женщин у своих ног, все еще держа наготове дубинку.

Торес повернула к ней заплаканное лицо и вдруг улыбнулась.

— Смотри! Это моя девочка! Она говорит со мной! Ну же, Снежинка, пожалуйста! — Торес не заметила, что назвала ее по прозвищу, как не заметила и ее удивленный взгляд.

— Торес, у тебя что, крыша поехала? — пробормотала Скавелло и осеклась, когда в камере вдруг раздался детский голос, который превратился в звонкий смех. Торес, рыдая, тоже засмеялась.

— Моя девочка… моя доченька! Ты пришла ко мне… я так ждала… так надеялась… Как же так, моя милая, как же так? Что с тобой случилось? Расскажи мне, моя хорошая.

— Хорошо, мам, только больше не плачь и не кричи. Прошло два года. Неужели ты все еще надеялась, что я жива?

— Да… то есть, нет… наверное… Но я все равно…

— Мать твою… что происходит? — повторила Скавелло, недоуменно смотря на губы заключенной, с которых доносился совершенно чужой, посторонний детский голос.

— Мам, мы с Долорес пошли на заброшку после школы. Такое большое старое здание, почти развалившееся… Мы часто туда бегали. Подо мной провалилась балка… я упала. А Долорес испугалась и убежала.

— Но ее допрашивали… она ничего не сказала! — поразилась Торес.

— Она испугалась, мам. Что обвинят ее. Ведь это она меня туда все время тащила. И тогда… я не хотела идти, а она сказала, что если я с ней не пойду, то она не будет со мной больше дружить. И я пошла. Мне не было больно, мам. Я даже не успела понять, что произошло. Не вини Долорес, не упрекай. Она очень страдает… очень. Наоборот, ты должна с ней поговорить, потому что она подумывает о самоубийстве. Хочет пойти туда и спрыгнуть, чтобы умереть, как я, искупить свою вину таким образом. Скажи ей, что не надо. Что это не ее вина. И никто ее не будет винить, если узнают правду. Ее смерть ничего не исправит. Останови ее, мам. Обещай мне.

— Хорошо… конечно… Конечно. Я все сделаю. Я поговорю с ней. И с ее родителями. Все будет хорошо.

— Она покажет тебе, где я… Ты сможешь меня похоронить.

— Да… моя девочка… да.

— Мне пора, мам. Не плачь, не убивайся. Теперь ты все знаешь, ты обретешь покой. И ты знаешь, что я хоть и не с тобой, не в этом мире пока, но я есть. Здесь. В другом мире. Мне здесь хорошо, мамочка. А когда придет мое время, я снова приду в ваш мир. Все приходят. Пока Кэрол жива, я смогу тебя навещать, если хочешь. Просто скажи ей, и она меня позовет.

— Да… конечно… Я хочу, очень хочу.

— Тогда я не прощаюсь, мам! Я приду, как только захочешь, только не плачь больше. Хорошо?

— Хорошо.

Кэрол медленно разжала пальцы и убрала руку. Поморщившись, она взялась за ушибленное плечо, по которому ударила Скавелло.

— Болит? — виновато спросила Торес.

— Да… очень, — простонала заключенная. — Не могу даже пошевелить…

— Пойдем, я отведу тебя в лазарет. Похоже, перелом, — она бросила быстрый взгляд на Скавелло.

— Я думала, она на тебя напала!

— Но ты не защищала меня, ты ее наказывала! Ты стала бить ее, когда она выполнила приказ и повернулась к стене! Как мы теперь все объясним?