Травля (СИ)

— Все хорошо, любимый! Мой бог… мое совершенство… мое необычное и великое существо из другого мира… — шептала она, пытаясь исправить допущенную оплошность и утешить его.

Бедный ее мальчик! Каково это ему? Представить даже невозможно. Еще она так себя повела вместо того, чтобы поддержать его.

Так как он так и не поднялся, она осторожно присела на его согнутое твердое колено, которое даже не дрогнуло под ее весом. Обняв его плечи рукой, она другой продолжала прижимать к груди тяжелую лысую голову. Жилистые длинные руки медленно заскользили по ее бедрам, обвивая.

Перед мысленным образом Кэрол вдруг снова всплыла страшная картина собственной смерти, когда она, расстрелянная, лежала на полу, умирая. Жесткие руки вокруг нее снова напряглись, как откуда-то из глубины стало нарастать угрожающее клокотание…

— Тс-с, сыночек… Не надо. Этого не будет. Ты же со мной. Когда ты рядом, я в безопасности. Все будет хорошо. Я не оставлю тебя. Никогда.

Проклятые притихли, их больше не было слышно.

Поднявшись по лестнице, Кэрол распутала веревку, отвязав крышку подвала от лестницы, и попыталась ее приподнять. Та не поддалась.

— Что это? Нас заперли?

Она со всех сил стала толкать крышку, но та даже не дрогнула.

— Нас чем-то завалили! Эй! Вы! Есть там кто? — закричала она.

Никто не отозвался.

— Они что, ушли? Заперли нас и ушли? Но они же не собирались никуда уходить! — она обернулась и посмотрела вниз на сидящего прямо на ледяном полу Патрика. Тот, задрав голову, следил за ней своим неподвижным, ничего не выражающим взглядом.

— Их нет? — спросила она у него.

Он молчал. Не общался с ней ни вслух, ни мысленно. Почему? Не мог? Хорошо, может, это существо не имело возможности говорить вслух, как это делали люди, но почему он не мог общаться с ней мысленно, как делал будучи человеком? Ведь Луи же мог, потеряв человеческий облик.

В том, что он ее понимал не было никаких сомнений. Но почему не мог ответить?

И вдруг он медленно кивнул.

Кэрол улыбнулась, обрадовавшись этому ответу, даже такому. Но ее радость исчезла также стремительно, как и появилась, и она снова озадаченно посмотрела на крышку подвала над головой.

— Почему они ушли? Луи! Где ты, старый засранец? Что происходит?

Но Луи тоже не отвечал.

— Они сбежали из-за тебя? — Кэрол снова посмотрела вниз. — Испугались?

Он снова кивнул, на этот раз более бодро и уверенно. И вдруг обнажил ужасные острые зубы, оскалившись.

— Смеешься, что ли? — хмыкнула Кэрол ласково и, вздохнув, устало села на ступеньку, вытянув больную ногу. — Надо же, прямо как-то совсем по-человечески вы улыбаетесь, как мы. Или это просто по-привычке? Человеческой привычке? Интересно, зачем вам зубы и когти, если вы питаетесь энергией? — она недоуменно его разглядывала, но ответа, как и следовало ожидать, не получила. И, снова тяжело вздохнув, печально сникла на ступеньке.

Убрав с лица растрепавшиеся белые волосы, она озадаченно почесала их на затылке.

— Что же теперь делать? Как нам отсюда выбраться?

Он всего лишь смотрел на нее своими огромными бордово-черными глазами. Как будто под черной вуалью переливалась темно-бордовая атласная лента. Кэрол замерла, разглядывая эти глаза, пораженная тем, что увидела их вдруг совсем иначе. Они пугали и казались ужасными, потому что так не были похожи на глаза ни одного существа этой планеты, но если отбросить эти эмоции, эту отрицательную реакцию на все, что выходило за рамки привычного и приемлемого, как сделала это сейчас она — и эти глаза вдруг показались ей необыкновенно, сверхъестественно красивыми. Даже если в них нет выражения и эмоций, и они кажутся неживыми и бездушными… они все равно казались прекрасными и завораживали, так завораживали своей красотой драгоценные камни, холодные и бездушные, но настолько прекрасные, что способны были заставить иных впасть в одержимость их красотой…

И сейчас, загипнотизированная этими потусторонними глазами, Кэрол почувствовала, как ее разум заволакивает, словно пеленой. Словно ее куда-то затягивает, душа отделяется от тела и куда-то летит… А красный свет под черной полупрозрачной пеленой этих глаз все переливался, становясь ярче… больше… пока не заполнил все вокруг. Кэрол ничего больше не видела, кроме этого потрясающего красивого цвета, этого невероятного свечения… Как будто она находилась уже не в подвале и даже не в этом мире, а внутри этих глаз и медленно в них растворялась…

Очнулась она на своей импровизированной постели на полке. С радостью он обнаружила, что глухота ее исчезла. Она снова прекрасно слышала.

Перевернувшись на бок, она слегка приподнялась, ища взглядом Патрика.

— Сынок?

Он снова сидел под лестницей, спрятавшись.

— Что произошло? Я что, потеряла сознание?

Если бы она потеряла сознание, то непременно свалилась бы с лестницы. Но она не чувствовала никаких новых ушибов и вообще, чтобы она падала. Патрик на ее вопрос никак не отреагировал.

Сползя с полки, Кэрол снова подошла к лестнице и посмотрела на выход.

— Что же нам теперь делать?

Ее вопрос снова повис в воздухе без ответа.