Травля (СИ)

В салоне она привела в порядок волосы, подровняв и покрасив в жемчужный перламутровый цвет, придав им больше яркости и блеска, сделала маникюр и педикюр, массаж, посетила солярий, чтобы придать своей коже более теплый оттенок легкого загара. Привычные манипуляции и процедуры расслабили её настолько, что к ней в эти мгновение почти вернулся душевный покой. Словно она очутилась в беззаботной юности, когда они с Куртни по много часов проводили в салонах в заботах о себе, оттачивая до безупречности свою внешность. Вместе с этими воспоминаниями вернулись и другие. Перед её мысленным взором предстал молодой серьезный мужчина, элегантный, красивый, такой же ухоженный и аккуратный, как она. Вот он берёт её за руку и внимательно разглядывает, восхищаясь. И, как сейчас, слышит его приятный поставленный голос: «Тебе не кажется, что мы созданы друг для друга?». Как же она любила этот красивый голос… Этот пронзительный твёрдый взгляд умных серых глаз… Вспомнила, как впервые пришла к нему в офис и не поверила, что он и есть Джек Рэндэл, которого представляла совсем не таким. Какое же он произвёл на неё впечатление! До сих пор не смогла от него избавиться. Казалось, с тех пор прошла целая жизнь, и между тем, вроде это было совсем недавно. Впервые за долгое время Кэрол улыбалась, думая о нём, вспоминая себя и его много лет назад. Сначала до свадьбы, потом после. Какая была любовь… И да, она на самом деле была, Кэрол вдруг впервые это разглядела и поняла с тех пор, как потеряла веру в эту любовь, в то, что она вообще когда-то была. А она была. И какими же они оба оказались глупцами, пренебрегая ею, не оценив, как должно, уничтожили её, растоптали в злобе, предательстве, крови и неприязни, не понимая, что делают это не с их отношениями между собой, не друг с другом, а сами с собой, с самым светлым и прекрасным чувством, которое освещало и согревало всю их жизнь, и без которого всё вокруг погрузилось во мрак. Убили свою любовь, не понимая, не предполагая, что погибшая любовь сменится не проходящей всепоглощающей болью и ничем невосполнимой пустотой. Пустотой размером с целый мир, вселенную. Оказалось, эта любовь занимала слишком много места, а исчезнув, ставила после себя бездну, и они больше не находили ничего столь же большого, чем можно было заполнить эту пустоту… А то, что находили и чем пытались прикрыть эту бездну, просто исчезало, потонув в этой черной дыре, как камешки, которыми пытались засыпать пропасть. Джек её не забыл, не нашёл замену. Конечно, женщины у него были, в этом она не сомневалась, но выше уровня постели он так никому подняться и не позволил, как до встречи с ней. Почему? Почему, вернувшись в его жизнь после аварии и бегства, спустя почти два года она не нашла в его жизни ни одной женщины? Хотя бы постоянной любовницы, которой бы не понравилось воскрешение его жены и которая дала бы как-то о себе знать, как Даяна? Хотя, задержись она немного подольше в его жизни, вполне возможно, очередная «Даяна» и объявилась бы. Мысли о других женщинах всё ещё причиняли ей боль, отзываясь оглушительной ревностью. Ни любовь, ни эту ревность не притупило время, как она надеялась, они оставались такими же острыми и болезненными, зияя в её сердце оголенными, незаживающими ранами, которые начинали кровоточить при малейшем прикосновении.

Был ли у них шанс сохранить свой брак, или он изначально был обречён? Даже если бы она простила ему Даяну и не ушла, как долго бы они ещё продержались вместе? Или это был лишь вопрос времени? И Куртни, и Рэй были против их отношений, не веря в них. И оказались правы. Ничего у них не получилось. Разве что разрушить друг другу жизнь…

Многие расходятся, и не раз, и строят отношения с другими. Почему они так не смогли? Почему не могут друг друга забыть, начать всё заново? Казалось, нет ничего проще. И он, и она запросто могут найти себе кого-то другого. Она и нашла. Но любовь её всё равно никуда не делась. Может, просто надо больше времени? Но сколько же ещё?!

Увидев маму, сияющую после салона красоты, с пакетами, забитыми новой одеждой и обувью, Патрик настолько обрадовался, что заскакал вокруг неё, совсем по-детски, так на себя не похожий.

— С возвращением, мамочка! — воскликнул он и, обхватив за шею, горячо чмокнул в щёку. — Ты совсем, как раньше! Я хочу, чтобы ты всегда такой была… как раньше!

Кэрол рассмеялась.

— Хорошо… если меня не отправят снова в тюрьму, я больше никогда себя так не запущу, обещаю! Буду такой мамой, к которой ты привык. Завтра пойдем оденем и вас с Джо получше.

— Рэй денег прислал?

— Ага.

— Много?

— Ты же знаешь Рэя… он не из скупых.

— Это хорошо. А у нас гости! Угадай, кто?

Кэрол уже знала, кто. Большой чёрный мотоцикл во дворе не оставлял догадок по этому поводу.