Травля: со взрослыми согласовано. 40 реальных историй школьной травли

Мы с вами живем теперь в разных странах, но система образования у нас общая, наследие советской. В этой системе нет места самому ребенку, как отдельной единице, за редким исключением уникальных педагогов или уникальных директоров, которые выстраивают работу школы вокруг ребенка, как вокруг личности, а не вокруг детей, как стада баранов. Никогда не забуду, как в конце девятого класса у моей старшей дочери был устроен педсовет перед поступлением в десятый класс. Каждый ребенок заходил в кабинет директора, родителю разрешалось присутствовать. Помню, стоит посередине мой ребенок, вокруг суровые женщины, и директор сказала такую фразу: «Мне ваши таланты не интересны, мне нужны данные тестирования». Мне стало очень понятно, что есть наши дети в школе. Это всего лишь результаты тестирования и рейтинг. Все!

А потом в школе поменяли директора, и мы поняли, что это был не худший вариант. Пришла директор – бывший парторг, человек системы с головы до ног. Она пришла и сразу начала устанавливать свои порядки. Но делала это так не интеллигентно. Дети были в шоке. Она кричала на учителей, учителя потом срывались на детях. Моя младшая дочь училась там же, и она все это рассказывала в недоумении: «Мама, как она может обзывать при нас учителя?» Это было безобразно.

В конце десятого класса моей старшей дочери я поняла, что она не хочет идти в школу вообще никак. В апреле меня вызвали в школу на разговор, сообщили, что мой ребенок отвратительно себя ведет. Это заключалось в том, что у ребенка на все есть свое мнение. Если на нее будут повышать голос, она попросит этого не делать, тогда как реакция других детей заплакать, уйти в себя. Моя дочь вполне грамотно отстаивает свои границы и просит к себе уважения. Она к этому времени уже работала волонтером в центре инклюзивных программ, там же, где и я, и видела другой мир. Ее возмущало, когда учителя обзывали детей при всем классе за макияж, за умственные способности. На первое сентября, например, девочек, у которых блузки были не чисто белые, а с элементами декора, прятали в кустах. Благодаря центру, у дочери произошло изменение ценностей, она стала иначе смотреть на понятие педагога, на любого ребенка. Она видела, как работают с аутистами, например, делают все, чтобы включить их в процесс, а в школе делают все, чтобы нормотипичных детей из процесса выключить. И чем дольше она работала волонтером, тем больше ее возмущало то, что происходило в ее школе.

Все кончилось тем, что классная устроила травлю моей дочери и еще двум девочкам, которые тоже имели свое мнение и которые умели себя защитить. Она подговаривала весь класс, чтобы те писали объяснительные на этих трех девочек, как говорили одноклассники «даже с выдуманными событиями». Говоря по-русски, просила наговаривать на девочек. В начале мая у детей шла подготовка к маршу в честь 9 мая. Было прохладно. Дети были в школьной форме, сверху накинуты куртки. Классная выдернула трех девочек с улицы, завела к директору и, показывая на эти куртки, пожаловалась, что они опять пришли в чем попало. Дальше, по словам девочек, директор начала нести чушь о том, что они портят школу, пошли запугивания в том, что их поставят на учет. Я позвонила классной, услышала какой-то бред, что моя дочь довела девочку до самоубийства. Я позвонила маме девочки, узнала, что все не так, они дружили, потом поссорились, но умирать никто не собирался. Поток грязи, интриг со стороны классной уже было не остановить. Директор была однозначно на стороне классной. Детей она пыталась «загнобить». Ей это удалось. После той разборки про куртки дочь пришла из школы, и на нее больно было смотреть. Она не понимала, за что, почему с ней так. А я не могла объяснить.