Травма

Рассекая воздух, грациозный мерс носился из одного конца города в другой, свистел колёсами на виражах и делал полицейские развороты. Молодой принц, вдохновлённый прекрасной избранницей и наркотиками давил гашетку в пол и ничто не могло его остановить. В какой-то момент шаловливая спутница стала ублажать Федю, засунув свою белокурую головку под кожаный руль. Подбираясь к вершине экстаза, он не заметил неожиданное препятствие, появившееся на дороге. Этим препятствием была рота солдат из ста человек, направлявшихся в часть с ночного марш-броска. Тормоза засвистели слишком поздно, и мерс врубился в самую гущу войска. Он протаранил несколько рядов солдат, одетых в бронежилеты. Кто-то отлетел в сторону, кто-то перелетел через машину, кто-то упал на капот и лобовуху. Тела одетые в бронежилеты, градом осыпавшиеся на машину, произвели эффект, будто на ней топталась Годзилла. По счастливой случайности никто не погиб. У сбитых солдат были травмы малой и средней тяжести. Пришедший в себя в раскуроченной машине, с визжащей где-то между ног блондинкой, Федя ещё не понимал, что для него сейчас начинается самое интересное.

Разъяренные уцелевшие и подраненные солдаты рвали машину в клочья, чтобы добраться до её внутренностей. Федю просто вынесли на руках и с помощью кирзовых сапог и кулаков стали выбивать из него дурь. Так бы и выбили всё, без остатка, если бы не вмешавшийся вовремя офицер.

В отделение Федю доставили с переломом рёбер и многочисленными ушибами внутренних органов. В целом он оказался неплохим общительным парнем. Наличие зависимости, слабой воли и никудышных родителей не делают в моих глазах человека отрицательным персонажем. Все эти факторы можно поправить, если тебе двадцать с небольшим.

Федя, держась за рёбра, заливисто хохотал, над приколами, которые бесконечно мочил Мухтар и щедро угощал нас вкусняшками, переданными матерью, которая даже не удосужилась подняться в палату. Зато на следующий день пришёл папашка и приволок с собой адвоката. Таких двух солидных дядек в дорогих костюмах с большими кожаными чемоданами эта палата наверняка ещё не видела. В помещении на время воцарился приятный аромат дорогих духов. Лысый красноносый родитель и чернявый еврей адвокат, три часа обучали Федю, как вести себя на допросах, что говорить и что не говорить следователю. Федя с покорностью внимал наставлениям двух мужей, сидящих на табуретках вокруг его кровати. Когда они закончили, и адвокат уже вышел из палаты, Федя остановил папашу, который был намерен откланяться.

– Пап дай двести тыщ…

– Тебе зачем в больнице? – брови под массивными очками нахмурились.

– На лекарства нужно, ты доктора не видел что ли? Если хочешь, сходи в ординаторскую спроси, он тебе скажет.

Федя оказался тонким психологом. Он прекрасно знал, что ленивый папашка никуда не пойдёт. Тем более встреча с доктором могла лишить его гораздо большего количества средств, чем просил сын.

– Слушай, Федь, мне некогда сейчас, – папаша суетливо доставал из внутреннего кармана пиджака большой кошелёк. – Ты уж сам ему передай, пусть покупает что необходимо…

«М-да… с таким папашкой точно никогда не захочется работать, – думал я, наблюдая эту картину. – Как такие становятся начальниками?»

Тем временем Федя, возбуждённый шелестом купюр в лопатнике отца, продолжал свой развод.

– Дай сразу пятьсот. Вдруг ещё что-нибудь понадобится. Ты ведь не скоро сюда заглянешь, а мамке вообще по фигу….

Папашка, помявшись для виду, добавил ещё несколько купюр. Потом он пулей вылетел из палаты, пока изобретательный сынишка не придумал очередные статьи расходов.

Думал ли этот бестолочь в костюме за две тысячи долларов, на что может потратить деньги его сын? Знал ли он о том, что нельзя давать деньги в руки наркоману? Конечно знал, но давал раз за разом. Потому что ему было по барабану. Давая эти деньги он постепенно, по капельке избавлялся от надоевшего чада и надеялся когда-нибудь избавиться от него навсегда.

В результате, Федя Меркури погостив в палате ровно два дня, исчез с концами, оставив нам на память свою трогательную историю.

Морячок