Травница

Только вот… Несмотря на своё оживление, что-то не то было с ним. Пару раз я замечала, что его шутки становятся натужными, однажды улыбка соскользнула, растаяв бесследно… Он как будто постоянно задумывался о чём-то. И тогда доставалось мне: забывшись, в эти мгновения он до боли сжимал мне кисть, за которую продолжал держаться под столешницей.

И лишь через некоторое время, понаблюдав, я уловила закономерность. Андрей и Аня сидели рядом, и, когда они взглядывали друг на друга, Сергей почти непроизвольно сдавливал мне пальцы. Ничего не поняла. Но, едва он стиснул мне ладонь в очередной раз, я отозвалась: только его пальцы начали расслабляться, как я сама пожала ему ладонь.

Он удивлённо обернулся ко мне — я подбадривающе улыбнулась ему: не знаю, о чём ты думаешь, но я рядом.

Сергей нехотя усмехнулся и снова перевёл взгляд на стол.

Я продолжала улыбаться, хотя теперь встревожилась сама: залезть бы ему в голову и прочитать последние мысли! Такого напряжения на его лице я давно не видела. И странные белые пятна на бледной коже, время от времени появляющиеся и исчезающие…

— Я… рад, что ты приехала, Аня, — внезапно сказал он посреди оживлённой беседы и отъехал от стола, своей железной хваткой вынудив меня тоже подняться. — К сожалению, должен вас оставить — и продолжить работу.

И, будто забыв о причине приезда моей сестры, буквально уволок меня с собой на второй этаж. Я бы сопротивлялась и довольно резко: мне хотелось показать Ане дом, мою комнату, познакомить со Стахом… Но бледность на его лице постепенно переходила в самый настоящий серый цвет. И я боялась хоть слово сказать наперекор, сообразив, что ему уже чисто физически плохо.

Только закрыла за собой дверь в его апартаменты, как его ладонь отлепилась от моего запястья — в полном смысле этого слова отлепилась. Сергей только отъехал от меня на пару метров, как развернулся и снова приблизился. Он взял мою ладонь, которую я машинально потряхивала, восстанавливая кровоток, накрыл своими ладонями и, глядя в глаза, спросил:

— Больно, да? Я опять тебе… — И, не договорив, сам болезненно скривился.

Ответила я не сразу: забывшись, ошалело смотрела, как буйная зелень почти охапками обволакивает его кресло — сплошь успокоительный сбор!

— Серёж, — впервые я обратилась к нему, назвав уменьшительным именем. — Да что ты беспокоишься о такой мелочи? Всё нормально и пройдёт быстро.

Чисто инстинктивно левой рукой погладила его по щеке, пропустив сквозь пальцы его волосы и убрав их за уши, — и легонько поцеловала.

— Иди к своему компьютеру. Я сейчас отвар принесу. Ты же его сегодня не пил!

— Только не пропадай надолго, — велел он и, не оглядываясь, отъехал к столу.

Ругательски ругая себя на все корки — и его заодно: упрямый, блин, как тыща чертей! — я промчалась по пандусу вниз. Ну я-то — ладно. Заворожённая его спокойным и даже деловым видом, я не сообразила, что он, не пивший утром отвара, испытывает сильнейшую боль. Но он-то! Неужели так трудно сказать, что ему плохо?!

Сначала я решила, что всё поняла про его боль. И только на кухне, пока искала отвар, немного задумалась, и тогда промелькнуло: но почему он испытывает боль при взгляде на Андрея и Аню?

Травы в этот раз я заварила в термосе, так что подогревать не надо. Схватив термос и стакан, понеслась назад. Аня подождёт. Она человек понимающий. Да и чего я с ней разговаривать буду? Ясно же, что Андрей придумал предлог побыть с нею вместе, раз самому удрать из поместья никак нельзя.

Пока Сергей пил успокоительный отвар, я стояла рядом, за спиной. Когда он отставлял стакан от губ, разминала ему плечи.

— Таблетка быстрей подействует, — напомнила я. — Может?..

Он брезгливо скривился. Я мысленно пожала плечами: нет, ну правда, что с таким сделаешь?

— Не уходи, ладно? — попросил он.

Я взяла вязанье и пристроилась у его стола, чтобы он, поднимая голову, всё время видел меня. Время от времени его уже спокойный взгляд застывал на весёлых ромашках, которые я вывязывала, чтобы потом быстро украсить ими очередную футболку, и я улыбалась ему.

Аня с нами поужинала, помогла Андрею с мытьём посуды, и они пошли гулять по саду. Александр после ужина снова забился в свою комнату и, кажется, готовился к выездному. Я опять осталась с Сергеем, как и Марина. Правда, скоро ей позвонили, и она ушла к себе, оставив нас. Поняв, что какое-то время у Сергея больше никто не появится, я тесней придвинула стул к его креслу, и он, убрав съёмный подлокотник, обнял меня за пояс. Так и сидели: я бездельничала, наслаждаясь прикосновением его тела, а он пробовал работать, но пальцы правой свободной руки то и дело застывали над клавиатурой, а сам он, будто проверяя, на самом ли деле я здесь, крепче прижимал меня к себе, проводя время от времени щекой по моим волосам.

Совсем уже вечером я договорилась с ребятами, что будем дежурить при Сергее, как раньше придумали: сначала — Андрей, потом я, а потом — Вадим. Так и Андрей выспится, и я смогу перехватить несколько часов до побудки на пробежку.