Травница

Бег сотворил именно то, на что я надеялась. Он заставил меня сосредоточиться на собственных шагах, не давая расплываться в мыслях, чёрной пеленой хлынувших на меня с воспоминаниями об Игоре. Я мчалась, видя впереди Вадима, выбирая места, куда можно прыгнуть, не беспокоясь, что немедленно свалюсь или поскользнусь…

Шелест лёгкого ветра по травам и листьям, птичий переклик, собственное запалённое дыхание, ритмичный шаг, изредка перебиваемый близким стуком кроссовок бегущего рядом Вадима и мягким прыжком Регги… Изредка призрачно-белая тень, иллюзорно мелькающая среди вечерних чёрных пятен…

В очередной просвет Вадим выскочил на зелёную, слегка сияющую желтоватым от вечернего солнца полянку и оглянулся.

— Ты как?

— Хорошо, — задыхаясь, ответила я. — Просто очень здорово.

— Ещё?

— Ещё!

Он усмехнулся уголком губ и рванул дальше — по тропе, почти невидимой в густой траве и цветах. Стебли хлестали по ногам, но бежать давали. Преодолевая сопротивление тропы, я совсем забыла, что заставило меня психовать. Медвяно-травные запахи вечернего леса пьянили голову и заставляли думать уже только об одном — свалиться бы в эту густую копну трав и, раскинув руки, долго смотреть в постепенно темнеющее небо.

… Мы вышли снова к дому, когда машины у крыльца уже не было.

Развернувшись, я обессиленно села на ступени небольшой лестницы. Рядом взгромоздилась абсолютно счастливая Регги — так близко, что я смогла обнять её. Вадим, будто и не бегал — спокойный, снова усмехнулся и зашёл в дом.

Первое, что подумалось: как я завтра ходить буду?.. Ноги, отяжелевшие от неожиданной нагрузки, уже сейчас начинают ныть. Одно дело — упорядоченная пробежка на минут двадцать или на полчаса. Другое — отчаянный побег. По-другому не назовёшь… Хуже, что, кажется, Вадим, понял это.

В обнимку с собакой я просидела недолго, пока успокаивала дыхание. Вернувшиеся мысли об Игоре оказались более-менее упорядоченные. Всколыхнутая им тревога улеглась, и теперь я могла думать чуть отстранённо.

Ну и что, что Игорь меня видел? Он не пакостник, как Александр. Не наговорит на меня Сергею. А и наговорит — ничего страшного: будет на то его Сергея, высочайшее соизволение (я нехотя ухмыльнулась, насильно кривя губы в улыбке), я уйду домой — и всё. Оставит, но не будет замечать — тоже неплохо: работу закончу, деньги получу… Сама не заметила, как левая ладонь сжалась, словно прядь белых волос Сергея мягко выскользнула из моих пальцев.

Хорошо, что я не влюблена в него. Хорошо, что я не способна на чувства. И хорошо, что внезапное появление Игоря напомнило мне об этом.

Кожей почувствовала, как открылась позади дверь. Не оборачиваясь, сказала:

— Ещё минут десять — и зайду. Регги со мной посидит, ладно?

— Только Регги? А мне нельзя? — сказал Сергей.

— Хозяин — барин, — не успев сообразить, что именно говорю, откликнулась я.

— Опять! — раздражённо сказал он и подъехал ближе. — Что случилось? Чего ты разозлилась? На кого? Какого чёрта вообще происходит?

Сначала я решила, что он сам злится, из-за того что я даже не оборачиваюсь к нему, разговаривая. Но оказалось, его больше злит, что он не может подъехать к той ступени, где мы сидели с Регги. Пандус — в стороне. Тогда я молча вошла в дом, вынесла из холла стул и поставила рядом с его креслом. Села.

— Так нормально?

— Нормально, — ровно сказал он и немедленно взял меня за руку, свесив свою за подлокотник кресла. Ладонь сухая и холодная. Ладно, пусть погреется… Но от первоначальной темы разговора он не собирался отступать. Дёрнул за руку, заставив обернуться, и спросил: — Ну, так скажешь, в чём дело?

— Столько событий, — медленно, подбирая слова, выговорила я. — Устала немного. Не привыкла к слишком активной жизни.

— А к какой привыкла?

— К упорядоченной. Мне нравится, когда всё течёт спокойно, без катаклизмов. Я вообще домашняя. Не очень люблю кардинальных изменений в жизни.

— И что? В моём доме ты этого не нашла? — недовольно спросил он.

— Сначала нашла. Но потом как-то всё кувырком, и всё не так… Не обижайся…

— День рождения — это всегда катаклизм, — угрюмо сказал он. — Перетерпи. Потом всё успокоится — и будет тебе вожделенный покой.

Мы сидели на крыльце и смотрели, как постепенно густеет мрак на ровном зелёном газоне, как чернеют тени от кустов, а призрачно-светлые деревья в уходящем солнце становятся плотней… Сергей снова тихонько встряхнул мою ладонь. Похоже, ему удобно обращать на себя моё внимание таким образом.

— Тебе здесь нравится?

— Конечно. Такое место чудное. Сад как лес. И сам лес — рядом. А уж малинка белая да вишня… Райский сад… А ты? Почему ты здесь? Ты же, я так поняла, человек деловой. Почему не в городе живёшь? Или в пригороде. Я видела там красивые дома…