Травоядный. Том I

Я вижу, как крылья по несколько метров каждое опускаются к земле, прежде чем вспорхнуть в тёмную высь! Ветер хлещет по лицу! Снизу доносятся крики, дозорные направляют ко мне луки! Но я лечу всё выше!

Холодно. Очень холодно.

Я рядом с порхающим в тёмном небе юношей, он завороженно смотрит на покрытую светом луны землю. Он убил многих этой ночью, я убил. Но сейчас он не думает об этом, хоть боль и вырвала его из грёз наркотических пилюль.

Эликсир Икара дарует великий дар полёта, дар мнимой свободы. Но и берёт много: каждая кость истончается, становится хрупкой, лёгкой, иначе не взлететь. И действие его всегда кончается в небе, стоит только начать снижаться – крылья рассыпаются бренной пылью.

Я помню, он долетит до точки сбора, рухнет вниз в руки клановых целителей, сломав десятки костей. Но не пожалеет, ведь он выполнил задание.

Ведь отец будет гордиться.

Сознание медленно просветлело, возвращая в реальный мир. В мир, казавшийся куда безумнее любого кошмара. Я вновь чувствовал себя запертым в сознании Декса, пока свет прояснял реальность.

Но сначала я почувствовал запах: стойкий, металлический, так пахнет кровь, очень много крови. Затем бесчисленные крики, молящие о пощаде и помощи, их разбавлял яростный вопль.

– Нет, Декс! – кричал мне в ухо Фирс, прижав к земле и придавил коленом.

– Ты умрёшь, лежи! – говорил с другого бока Алем.

«Как быстро он поменял своё мнение насчёт убийств», – подумал я и увидел прямо напротив мёртвого зайцида.

Из глазницы у мертвеца торчало перо с окрашенным в красный окончанием. Всюду валялись тела травоядных, они наваливались друг на друга, пронзённые блестящими перьями, стрелами и копьями. Я тут же понял, что мы на какой-то площади, окружённый невообразимым количеством надзирателей, а за теми возвышались законники в красивой, словно парадной форме.

Похоже, я что-то пропустил. И похоже, что-то важное.

Глава 11. Наместник

— Вам была оказана великая честь! Награда за ваши труды! Право искупить грех Наиры Предательницы и сразиться словно воины на арене Дигора Великого! — прогремел певучий, но сильный голос, басовитый с налетом печали. — Но вы, вместо благодарности, изъявили недовольство! Какое разочарование! Какая наглость!

Декс вывернул голову и впился взглядом в зверлинга на широком балконе, выступающем из арены, на его балюстраде развивались громадные флаги то ли родов, то ли ещё чего. На одном виднелась когтистая белая лапа на черном фоне; на следующем луна и звёздное небо; другой изображал свирепую морду пантеры и ещё десяток прочих. Но был куда более громадный, раскинувшийся над балконом, не меньше десятка метров в ширину и в высоту: две красные лапы, почти человеческие, окружают тёмный круг с маленькой белой точкой в центре.

«Какое высокомерие! Какая безвкусица! — ехидно подумал я. — А вот ты поинтереснее будешь. Слишком уж много я слышал про местного наместника».

Владельцем голоса оказался поистине впечатляющий зверлинг. Само воплощение индивидуализма и превосходства силы. Тигрид двух метров ростом, с оголённым торсом и наброшенным на плечи халатом, покрытый бело-чёрной шерстью, измазанной красной и золотой краской параллельно тигриным полосам. Даже отсюда я видел зеленоватый свет его глаз, вдохновляющий и чарующий. Пышущее силой тело, испещрённое шрамами, внушало уважение, сразу закрадывалась мысль: «В скольких же сражениях он побывал?» Его макушку опоясывал золотой обруч с крупным рубином в центре. Поодаль не было никого, за исключением сгорбленной обезьяны, опирающейся на тёмную трость, в бесцветном льняном балахоне, совершенно не подходящем обстановке.

«Этого обезьяна я и видел в воспоминаниях Декса…» — вспомнил я.