Травоядный. Том II

— Да, — ответил он, ложась в углубление камня, в несколько раз большее, чем у хозяйки.

Она взялась за рубильник над головой, он должен был активировать сложную систему труб и клапанов, последовательно соединяя жидкости для бальзамирования, паралитик, консерватор и некоторые другие. Последовательность была основой алхимии.

— Всё будет хорошо, хозяйка, — прогавкал тихо Дружок.

— Да, всё будет хорошо, — ответила она с лёгкой улыбкой и дёрнула рычаг.

Жидкость побежала по трубам, механизм выпустил лоскут ткани со следом души Марка в бадью с зельем, которому Санрея дала название «Несуществующая дорога». Система заработала, жидкости одна за другой полились в каменные саркофаги. Они задержали дыхание, но это было бессмысленно, сложный алхимический состав заползал в ноздри, втягивался в уши и другие отверстия, так, что Санрея с трудом сдерживала стоны. Её бросало в жар, бросало в холод. Глаза застелила жидкая пелена. Она хотела вздохнуть, но воздуха не было. Глаза закрывались от паралитика. Сердце замедляло бой.

Бам! Бам! Бам!

Бам!

Бам.

Свет в её глазах погас.

Тьма застелила мир.

«Почему… именно тьма является окончанием? А свет — началом? — подумала она, — Несправедливо… очень… Марк…»

* * *

Свет медленно расстелился перед ней. Не яркий, приглушённый. Багровый, мутный. Тело такое странное… Лёгкое. Мягкое. Она лежала. Мотнула головой вбок. Лёгкий красный балдахин прикрывал комнату, отделял её от поверхности кровати. Кровати? Она посмотрела вокруг. Действительно кровать. Мягкая, нежная, шёлковые простыни. Глаза скользнули по телу.

— А? — удивилась она, даже голос был совсем иной, более мягкий, чарующий, — Шерсть?

Всё её тело покрывала светлая шесть. Глаза с удивлением рассматривали грудь, на ней был лишь пушок, лёгкий, словно оперение птенца, почти незаметный. Но чем дальше, тем гуще становился блестящий, мягкий мех. Аккуратные, тонкие ножки не были похожи на человеческие. Ступни необычные, словно помесь кошачьих и людских.

— Лисичка… — прошептала она и улыбнулась, — Лисичка!

Она подняла к глазам руки, тонкие пальчики с острыми выкрашенными в голубой коготками. Санрея, словно всегда жила в этом теле, одним желанием выпустила когти, они удлинились.

— Коготки. Интересно, — проговаривала она.

Исследовав лицо, она обнаружила довольно большие лисьи уши, даже. Наверное, слишком. Тонкий носик и клыки, колючие плотные усики и лёгкую гриву. Пальцы досконально ощупывали череп, пока в голове у неё выстраивалась картина. Алхимики, особенно Земного искусства, отличались редкостным воображением и талантом к визуализации. Без этого толковых зелий не сваришь.

— Надбровные дуги расположены правильно, ощущается ворс бровей. Глаза расставлены узко, близко к человеческому стандарту, — анализировала она, — Череп верной формы, немного более плоский, но это обусловлено расположением ушных раковин, — она дёрнула носом, чувства приходили к ней постепенно, слух отставал, а вот обоняние восстанавливалось, — Масло чайного дерева… немного ванили. Мускатный орех и мелисса, кардамон, — слова продолжали складываться в образы, а образы в факты, — Бордель…

— Ты там подготовилась⁈ — услышала она незнакомый мужской голос, — Твоё время дорого стоит, так что постарайся закончить побыстрее! — проговорил он.

За балдахином виднелся силуэт, высокий, не полный. Лишь очертания. Она вновь дёрнула носом. Пахло псиной, мускусом… волком… Неожиданно поняла она и нахмурилась.

«Это тело и душа принадлежит лишь Марку! Я не позволю притронуться к нему! Никому!» — решила она и неосознанно выпустила когти.

Косматая, крепкая лапа отодвинула полупрозрачную ткань. Её глаза скользнули по жестокой волчьей морде с жёлтыми глазами и зрочками-точками. Тело мускулистое, виднелось несколько шрамов: шея, грудь у подмышки, бок. Воин, они не раз видела такие у Марка, и у тех трупов, что он ей приносил. Такие шрамы получают в бою с опытным противником. Взгляд продолжил путь, словно громадный волк уже не был в состоянии её заинтересовать. На стойки позади него стояла стойка, и меч в изогнутых кожаных ножнах.

«Восточный тип… Односторонний клинок. Быстрый, — подумала она, вспоминая, как ей об этом рассказывал Марк, — Марк… как мне не хватает твоего голоса» — в её глазах показалась нежность, мягкая страсть, граничащая с вожделением.

И волчара воспринял это как приглашение.

— Значит готова! — он оскалился грязной улыбкой и ухватился за свой агрегат, массируя тот рукой, дёргая туда-сюда.

Хитрое лицо Санреи тут же скривилось, на нём отразились все оттенки отвращения.

— Мерзость… — прошипела она неосознанно.

— Что сказала, сука! — вскрикнул волк, но со злобой, а словно подыгрывая, — Значит, сегодня хочешь пожёстче! Такиро тебе покажет! — он кинулся на неё, прижал всем телом, его громадный хер упёрся ей в ногу, она отталкивала его, пыталась высвободиться.

— Отпусти! Ублюдок! — кричала она, пытаясь оттолкнуть его, но сил не хватало, — Не-е-ет!!!

— Да! Сучка! Давай, сопротивляйся!