Требуется невеста, или Охота на Светлую

Мне так и слышится, как Хайме от досады скрипит зубами. У меня же руки чешутся плеснуть в наглую самоуверенную рожу Хороса пару порций коктейля.

– Сонор Лосано, – мрачно бросает друг.

– У-у, как официально, – подает голос сидящий по правую руку от именинницы парень.

Симпатичный, манерный, лет двадцати пяти на вид. Темные волосы прилизаны, аляповатая рубашка распахнута на груди, светлые брюки облегают тренированные ноги, а лицо освещает (практически буквально) белозубая улыбка. Тоже небось из мира моды.

– А это у нас Виталь Медина, – представляет парня Ксанор.

– Можно просто Вит, – вставляет тот.

– Он, Ленни, неплохо фотографирует, – отсыпает ему скупой комплимент темный.

– Неплохо? – фыркает фотограф. – Да я лучший во всем Кадрисе, если не во всей Грассоре!

– От скромности ты точно не умрешь, – хихикает одна из девушек, компактно сидящих на кожаных диванчиках справа и слева.

А Нарси, стрельнув в меня теперь уже не прохладным, а колюче-ледяным взглядом, задумчиво тянет:

– Ленни, значит… – Потом, будто опомнившись, снова цепляет на лицо улыбку и приглашает Ксанора присаживаться с ней рядом.

Но Хорос делает вид, будто ее не слышит, и возвращается ко мне. Ну то есть к нам с Хайме. Но моего друга он в упор не замечает.

Для нас незаметно освобождается диванчик. Я даже не успеваю заметить, кто встает и куда уходит – вокруг крутится слишком много народа. Ксанор представляет нам еще парочку друзей, потом пытается познакомить с какой-то девушкой, но тут у него снова случается провал в памяти, и он бросает это дело, а девица явно на него обижается.

По щелчку пальцев нам приносят выпивку. Я только делаю вид, что пью, а сама лишь подношу к губам бокал с сильрой. Хайме же, наоборот, нажимает на спиртное, и Ксанор тоже, как это водится, ни в чем себе не отказывает.

Нарсиса пытается клеиться к Хоросу, меня донимает вопросами фотограф, не забывая хвастать, какой он крутой и что за одну фотосессию у него даже такие известные модели, как Кастальдо, готовы продать душу, тело и все, что у них имеется. При этом мне он предлагает съемку у него в пентхаусе совершенно бесплатно, нагло заявляя, что фотографий светлой в стиле ню у него еще не было и он не прочь мной, как он выражается, плотно заняться.

– Вит, закругляйся, – сощурившись, цедит Хорос, все это время уделявший внимание имениннице, но, как оказалось, прислушивавшийся и к нашему разговору.

– Да я же просто предлагаю, – сразу идет на попятную фотограф.

– Будешь предлагать такое своим шлюхам. – В голосе темного больше металла, чем во всем этом клубе и ближайших кварталах, вместе взятых.

– А разве не все светлые шлюхи? – доносится до меня откуда-то сбоку, и свита Нарсисы начинает смеяться в голос. В том числе и именинница, которая шутку явно оценила.

Мне хочется вскочить и врезать подонку, но меня опережает Хайме. Он резко поднимается, хватает весельчака – одного из друзей Хороса, имени которого я так и не запомнила – за грудки и, поставив его на ноги, со всей силы бьет по лицу. Парень падает обратно на диван, едва не подмяв под себя какую-то девицу в мини, громко матерится и трет наливающуюся цветом скулу.

На миг все вокруг будто замирают, а я прикрываю глаза, как-то запоздало вспоминая, что Хорос именно для этого меня и нанял: предотвращать малейший скандал, который может просочиться в прессу и в котором, пусть даже косвенно, может быть замешан Ксанор.

Но я, вместо того чтобы четко следовать всем пунктам нашего с ним договора, только и делаю, что продолжаю его нарушать.

Из оцепенения все выходят почти одновременно.

– Крутой, значит, да? – сплевывает неудачно пошутивший пижон и снова, словно резиновый мячик, подскакивает на ноги, явно собираясь дать сдачи. – Защитничек нашелся. Шел бы ты отсюда со своей…

Договорить он не успевает, так же, как и Лосано не успевает снова ему хорошенько вмазать. Хорос оказывается быстрее: одно молниеносное движение, и вот он уже между ними, резкими фразами дробит на осколки вновь повисшее на балконе молчание:

– Осторожнее, Адам. Если ударю я, ты уже больше не встанешь.

Тьма змеями вьется вокруг Хороса, угрожающе стягивается вокруг него, овивает руки, одна из которых прижата к груди этого Адама, а другая крепко сжимает плечо Хайме.

– Да я ведь просто пошутил! Что вы все такие нервные?!

– А теперь ты просто извинишься перед моей подругой, и мы больше не будем портить Нарсисе праздник, – на удивление сдержанно говорит темный.

И все-таки у него с братом больше общего, чем кажется на первый взгляд. Сейчас он как никогда похож на Гаранора. Холодный, невозмутимый, жутко спокойный. Такой, которого хочется и надо бояться.

Адама знатно перекашивает. Но не от страха. Сразу видно, он бы предпочел, чтобы ему еще раз кто-нибудь врезал, пусть даже темный, чем попросить прощения у феи. Я слышала, что в Грассоре к светлым относятся с особым пренебрежением, но, если честно, до сегодняшнего дня никогда сама этого не замечала.

А теперь вот заметила. И прочувствовала. Настолько остро, что меня саму сейчас перекосит.