Требуется невеста, или Охота на Светлую

– Вам говорили, что вы слишком дерзкая для феи? – Узел пояса развязывается слишком легко, слишком быстро. Запускаю руку под эту бесполезную, совершенно лишнюю сейчас тряпку, задирая ей майку, и только тут понимаю, что светлая не пытается отстраниться, оттолкнуть меня, вырваться. Дышит рвано, напряженно и снова закусывает губу, заставляя вспомнить о барной стойке и о том, для каких целей мы бы могли ее использовать. – А еще ты безумно сладко пахнешь, Эления… Ленни…

Я никогда не придавал особого значения поцелуям, секс куда приятнее всяких прелюдий, но поцелуй со светлой, как оказалось, это не прелюдия и не бесполезная трата времени. Это наркотик самого высшего сорта. Такой, от которого сразу ударяет в голову и кайф разливается по телу, выбивая из легких воздух, вырубая последние предохранители и остатки здравого смысла.

У нее маленькая аккуратная грудь. Я понимаю это, когда накрываю ее ладонью, слегка сжимая. Светлая мне отвечает: тихим стоном, коротким рваным вздохом, стоит мне оторваться от ее губ, а потом я снова к ним возвращаюсь, потому что мне мало. Мало этих поцелуев, мало ее.

Твердый сосок под пальцами твердеет еще больше. Мягко надавливаю, ласкаю и опускаюсь ниже, обвожу пальцами плоский, такой соблазнительный живот и упругую впадинку на нем. Лэй тоже меня хочет. Возбуждение, напряжение концентрируется в воздухе, а во мне так вообще зашкаливает. Лучше бы скорее раздеться, пока на нас не загорелась одежда.

– Не надо… Это неправильно…

Она что-то шепчет, но мне сложно понять смысл ее невнятных слов. Толкаю ее к дивану, целую жадно, как будто до этого ни с кем никогда не целовался, и тут все внезапно заканчивается.

– Фелисия… Прекратите! – Светлая отталкивает меня, с силой, которой, по идее, не должно быть в такой хрупкой девушке.

Но она есть. Как и слезы в глазах и краска стыда на щеках.

Не сразу я замечаю эти слезы. Туман желания по-прежнему клубится в мозгу или в том, что от него осталось после знакомства с этим синеглазым проклятием.

Наваждением. Наказанием. По-другому ее не назовешь.

– Я… я… – Эления задыхается, но уже не так, как пару минут назад. – Я занимаюсь вашей свадьбой, сонор Хорос. Вашей и вашей невесты. Сонорины Сольт, если вы еще помните, и…

Она неловко натягивает на плечи сползший кардиган, но пальцы дрожат, не слушаются. Пытаюсь подойти к ней… не знаю, наверное, чтобы как-то успокоить, ведь ее всю колотит, но Лэй напрягается еще больше.

– Не надо! Стойте, где стоите! Хотите штрафовать – пожалуйста, штрафуйте! Но больше не смейте меня касаться. Не смейте меня целовать! Решили попользоваться мной вместе с братом?

– При чем здесь Ксанор? – Я морщусь от воспоминания о чудовище.

Он последний, о ком бы мне сейчас хотелось думать. Он, Фелисия… Да весь этот мир!

– При том, что вы, темные, все одинаковые. Используете, подчиняете, ломаете. Уходите, сонор Хорос, иначе, клянусь, я… Я сама уволюсь! – Она в отчаянии вскидывает подбородок, судорожно выдыхает: – Просто не смогу…

Кажется, еще немного, и Лэй разревется, и мне совершенно точно не стоит оставлять ее в таком состоянии. Вот только именно я его и вызываю. Это из-за меня ее сейчас всю трясет, это из-за меня у нее лихорадочно блестят глаза от подступающих слез.

– Уходите, пожалуйста, – не просит – умоляет.

Нет, лучше бы все-таки себе врезал, лучше бы сдержался.

Механическим движением застегиваю пиджак, поправляю узел галстука.

– Прошу меня извинить, сонорина Лэй. Больше этого не повторится.

В коридоре сдергиваю с вешалки пальто, едва не вырвав крючок из стены, и ухожу со странным чувством, что сделать это – уйти, оставить ее сейчас одну – оказалось намного сложнее, чем остаться самому.

Но последнего я не могу себе позволить, как не должен был позволять все остальное. Меня не должно существовать в ее жизни, а ее в моей.

И с этого момента так и будет.

Глава 18

Эления

– А посмотрите, какие красивые вот эти. – Фелисия склоняется к кусту флитантры, крупные цветы которой напоминают нежнейшие белоснежные перья, собранные вместе. – Необычные и пахнут приятно.

– Как по мне, так слишком сладко, – привычно морщится Сивилла.

А я в который раз за это кошмарное утро пытаюсь подавить прокатывающуюся по телу дрожь.

Безумно сладко пахнешь, Эления…

Вместе с этой дрожью меня накрывают воспоминания. О его поцелуях, о том, как он меня касался. Как мне это… нравилось. Наверное, из-за всех стрессов, что обрушились на меня в последнее время, в моей голове произошли какие-то сбои. Как еще объяснить то, что я вчера испытывала, находясь в объятиях этого мужчины? Темного. Мне не было страшно. Наоборот, мне хотелось… большего.

Идиотка.

Ленни…

От того, как он произнес мое имя, внутри меня будто что-то вспыхнуло. Обожгло, подпалило, и это пламя, растекаясь по телу, концентрировалось там, где я чувствовала его возбуждение.

Это неправильно. Это ужасно. Это просто… кошмарно!