Требуется невеста, или Охота на Светлую

Ботильоны приходится сменить на удобные балетки, а клатч на объемную сумку со множеством кармашков: для бутылочек, подгузников, лекарств и еще тысячи и одной вещи, которые могут неожиданно понадобиться моей принцессе.

– Все, мы готовы, – бодро сообщаю я, когда мы выходим к темному.

Оторвавшись от экрана сейта, Ксанор сует его в карман джинсов, перебрасывается парой слов с Диной, здоровается с «мелочью», которая уже успела забыть большого сероглазого дядю и теперь резко начинает его стесняться, затихает в коляске.

– Явно пошла не в маму, – шутливо отмечает Хорос.

– Ты просто плохо ее знаешь, – улыбаюсь в ответ. – Нас обеих. Сейчас как освоится, как вспомнит тебя…

Мы заходим в лифт, и темный на миг подается ко мне:

– Но надеюсь узнать тебя поближе, Эления. Вас обеих.

Я не успеваю ничего ответить, потому что высший, коснувшись сенсорной панели лифта у меня за спиной, чтобы тот доставил нас наверх, продолжает:

– В парке мы этим и займемся. Как ты, Ленни, вообще относишься к вредной уличной еде? Я голоден как зверь.

Не знаю, как ему это удается, но до «Фантастических миров» мы добираемся минут за двадцать. Лита осваивается очень быстро и начинает лепетать на весь аэрокар, выражаясь на одном ей понятном языке.

– И как это вообще можно расшифровать?

– Никак, – улыбаюсь я. – Но она любит, когда ее слушают и что-нибудь ей отвечают. Правда, кукленыш?

Легонько щелкаю малышку по носу, а Лита в ответ принимается болтать еще громче, улыбается и даже хлопает в ладоши. Она явно очень довольна этой спонтанной вылазкой за город.

– Ты совершенно непонятное существо, мелочь, – заявляет малышке темный, бросая на нее взгляд из зеркала заднего вида.

Ему она тоже отвечает, а потом от щедроты своей маленькой души протягивает высшему куклу.

– Спасибо, мелочь, но дядя Ксанор в куклы не играет. – Он на миг оборачивается, а потом начинает снижаться.

Правда, что ли? Не играет?

Свою иронию я оставляю при себе. Сегодня Ксанор просто образцовый бойфренд, пусть пока таким и остается. Не буду портить момент. Подозреваю, что такое благоденствие продолжится, пока ему не надоест этот образ или не наскучит игра, которую он затеял. В неожиданное преображение темного я не верю.

Когда прилетаем, на землю уже опускаются сумерки, но в парке развлечений кажется, будто их не существует. Здесь столько огней! Столько света, шума, визга и смеха. Даже несмотря на то, что это начало рабочей недели. Даже боюсь представить, что здесь творится в выходные… А летом?!

В очереди мы не задерживаемся. Мы ее просто обходим стороной, потому что для темных не существует очередей. Ну а темные вроде Хоросов наверняка даже не знают, что означает это слово.

Я надеваю солнцезащитные очки с дымчатыми стеклами на пол-лица и перекидываю на плечи волосы. Здесь нет журналистов, зато куча народа с сейтами. Вдруг в этой куче обнаружится какая-нибудь фанатка Ксанора Хороса, которая решит нас сфотографировать, а потом выложит фото в сеть? Как говорится, береженого высшие силы берегут. Вот и пусть нас с Литой оберегают.

От всяких напастей.

– Очки? – заламывает бровь темный.

– Когда вокруг столько огней, у меня начинают слезиться глаза, – моментально нахожусь я с ответом и машу рукой в сторону выкрашенного в яркие цвета киоска, к которому ведет широкая мощеная дорога. – Кажется, кто-то был голоден. И я уже, кстати, тоже.

– Читаешь мои мысли, Эления. – Хорос тут же забывает про очки и устремляется за вредной уличной едой.

Я немного отстаю, потому что иду с Литой за ручку, а коляска плывет рядом. Сидеть в ней мы категорически отказываемся.

Малышка вертит головой из стороны в сторону. Засматривается на «йоргово колесо» с прозрачными кабинками-капсулами, подсвеченными огнями, отчего кажется, будто они облеплены блестящей фольгой. Пищит при виде детской карусели и провожает взглядом других деток. Особенно ее заинтересовал рыжеволосый мальчуган с огромным голографическим шаром, рассыпающим по дорожке разноцветные отблески.

– Салик! Хоцю! – бескомпромиссно заявляют мне.

– Ну кто б сомневался, – улыбаюсь в ответ. Опустившись перед дочкой на корточки, говорю: – Мы сейчас быстренько поедим, а потом пойдем выбирать тебе самый красивый шарик, согласна?

Лита послушно кивает.

Она у меня вообще почти никогда не капризничает, очень редко показывает характер. Не ребенок, а ангел.

Устроившись за столиком в стороне ото всех, мы с жадностью набрасываемся на бумажные пакеты. Лита уже поужинала дома, что не мешает ей тянуться к моей еде. Даю ей жареные на гриле овощи, по маленькому кусочку.

Пока едим, общаемся. Я расспрашиваю Ксанора о друзьях, с которыми он познакомил меня вчера. Он интересуется, как там Хайме, на что я скупо отвечаю:

– Без понятия. Думаю, мне не скоро захочется снова с ним общаться.

Тем более что мне это самым наглым образом запрещают.

– Прости идиота. Да, он вчера позволил себе лишнего… много лишнего. Приревновал, напился, – неожиданно вступается за Лосано темный.