Требуется Темный Властелин

Энергетический портрет мага способен рассказать о нем почти все: выявляются и уровень силы, и личные предпочтения в магии, и выбранные школы, главное – уметь эту ауру читать и иметь возможность пробить личную защиту мага, если такая установлена. Что интересно – кроме меня, никто даже не пытался скрыть свою силу. Напротив, создавалось впечатление, что маги всеми средствами старались подчеркнуть любые крупицы собственного могущества, сколько бы его у них ни было.

Мне маскироваться было необходимо в любом случае: в моей ауре было слишком много аспидно-черных завихрений – результат моих занятий магией смерти. Да и демонстрировать собственную силу я не считал разумным.

Общий уровень магии гостей был невелик… Прямо скажем, я ожидал большего. Тот же Салкам, который когда-то в начале моего путешествия рассказывал мне о магах и о магии, сетовал, что ему с его небольшим уровнем силы занять должность придворного мага не светило… Он заблуждался. В зале были маги и послабее, притом таких было не так уж и мало.

Из присутствующих магов мне сразу бросились в глаза две ауры. Одну из них я опознал сразу: аура придворного мага Сатразии была под стать его прозвищу Пламенеющий – лучше и не скажешь. В энергетической проекции Шевол был похож на факел – его окружала яркая оболочка янтарных, красных и бордовых тонов. Интенсивность ауры и ее подвижность говорили о большой внутренней силе и умении эту силу использовать. Все-таки он грозный противник, нельзя относиться к нему снисходительно.

Вторую яркую ауру тоже было легко распознать среди ее более скромных товарок. Вот только эта аура переливалась в диапазоне от светло-голубого до темно-синего. Силой она ненамного уступала Шеволу, но общая тональность была явно умиротворенной… Хотя присутствовали у нее на заднем плане и довольно неприятные оттенки… Темно-синий иногда довольно легко переходит в черный… Это был явно тот случай. Расслабляться тут тоже не следовало.

Прежде чем вернуть зрение в нормальный режим, я успел сделать еще один интересный вывод: родственные ауры явно тянулись друг к другу – вокруг двух энергетических центров зала группировались такие же, но более слабые ауры, причем более сильные старались подобраться поближе к центрам.

Переведя зрение в нормальный режим, я поискал взглядом Малкану Вдохновляющую. Ею оказалась низенькая пухленькая старушка, одетая в просторную мантию цветов, подобных цветам ее ауры. Вокруг нее толпились разные мужчины и женщины разных национальностей, возрастов, одеяний… Если бы я до этого не рассматривал их ауры, я бы никогда не мог подумать, что таких разных людей могло бы что-то объединять.

Малкана сидела подальше от центра зала на стуле и спокойно беседовала с молодым мужчиной. Насколько я был в курсе, она являлась придворной чародейкой какого-то далекого государства, названия которого я не мог вспомнить. Ее особый талант заключался в том, что она могла внушать эмоции и настроение большому количеству людей. Под ее контролем горстка трусов становилась сплоченным отрядом храбрецов, а отборные части армии противника, которые до этого не дрогнув проходили огонь и воду, спасались бегством при виде коровы на лугу.

Вообще с такими талантами она вполне могла бы возглавить армию и завоевать полмира. Но она этого не хотела. Она вообще не любила войны и всего, что с ней связано. Я не знаю подробностей – общую информацию о Малкане я почерпнул в свое время из обширных архивов герцога Дардия. Поскольку страна, в которой жила Малкана, находилась далеко от Синдарии и была совсем маленькой – меньше одной Синдарской области, – внимания ей герцог уделил немного. Опасности не представляет, и точка.

Упрекать герцога в недальновидности не следовало: Малкана действительно не собиралась воевать ни с кем. В свое время война унесла ее мужа и сыновей. Горе потери и открыло в ней дар. Безнадежно и бездарно проигранная война соседу обернулась неожиданным изгнанием агрессора за пределы государства, а сама Малкана предупредила короля, что ни за что не станет участвовать в наступлении. Нет – и все. Рычагов давления на нее не было, да и король понимал, что лучше иметь такую гарантию мира, чем вообще никакой.