Требуется ведьма

В итоге я остановилась на трех цветах: ярких и сочных герберах, решив сделать у одного цветка лепестки всех цветов радуги и добавить маленькое свойство – исполнять искреннее, доброе желание того, кому цветок будет подарен; не смогла отказаться от роз, нежно-розовых и сахарно-белых, символизирующих нежность и невинность, и положила в карман еще и семена ландышей. Светлый, чистый цветок, в который обязательно заложу чары, способные избавить от тоски того, кто их вдохнет.

Сделав выбор, принялась за работу. Рыхлила землю, поливала, закрепляла саженцы и семена. Провозилась, конечно, долго, но результат того стоил. Прикинув, что первыми из земли вылезут именно ландыши, – примерно через час – отправилась в свою комнату.

Клятвенно пообещала метле полетать с ней попозже, достала из шкафа подпрыгивающий от нетерпения котелок и сумку, в которой лежали как готовые зелья, так и мешочки с порошками и сушеными травами. То, что придется варить, поставив котелок прямо на пол, меня уже не смущало. Я – ведьма, вечно влипающая в неприятности, поэтому приходилось работать и не в таких условиях.

И ворожба началась… В черный ведьминский котел вновь полилась родниковая вода, посыпались порошки и травы. Я, уверенно следуя мной же изобретенному рецепту, помешивала по часовой стрелке, добавляя нужные ингредиенты.

Первое зелье напоминало прозрачную воду, в которую капнули ароматное масло мелиссы. Перелила его в небольшое ведро и отправилась поливать ландыши.

В других оранжереях по-прежнему толпились слуги, но все они были настолько увлечены, что на меня не обращали внимания.

Упругие листья ландышей уже выползли из-под земли, вытянулись стройными солдатиками, и я бережно полила их зельем. Земля слабо засветилась, на листьях вспыхнули струйки магии, стали тянуться первые соцветья. Они слегка искрились серебром, но я знала, что этот эффект исчезнет через несколько минут, а к рассвету можно щедро рвать и составлять букеты для продажи.

Над вторым зельем, меняющим лепестки на одном цветке, я колдовала немного. Положила красящие пигменты, закрепила чарами, добавила силы и наложила условия и временные рамки для исполнения заветных желаний, а потом разлила по флаконам.

А вот с третьим зельем пришлось повозиться. Розы – растения капризные, хрупкие, как и человеческие чувства. И помимо основы, созданной из заготовленных трав и порошков, которые я в процессе варки напитывала магией, требовалось сплетать чары буквально из собственных эмоций. И они должны быть правильными, с подходящими оттенками. Ведь тот, кто будет вдыхать аромат, должен ощутить их наяву.

Долго сидела я над котлом с почти готовым зельем, вспоминая Ланса, его небывалую нежность и тепло, вливая в заклинание эти чувства буквально по каплям. Но результат меня порадовал. Нежно-розовое, цвета утреннего неба зелье получилось великолепным. Сдается, за такое даже в Академии Магии сварливая магистр Белла поставила бы высший балл.

Спрятав флаконы в передник, снова отправилась в оранжерею. Отметила, что распустилась часть ландышей, а розовые кусты и герберы показались на поверхности. Полила их, следя, чтобы магия распределилась равномерно, а потом, довольная собой, отправилась наверх.

Стоило только умыться и переодеться, как метла потребовала ее выгулять. Я, конечно, не стала отказываться, иначе чревато… Забралась на нахалку, наложила легкие чары отвода глаз и нырнула в черноту ночи.

Звезды были редкими, небо заполонили тучи. Метла, совсем непослушная и своенравная, решившая в который раз проявить характер, делала невероятные кульбиты и, конечно, неслась ввысь, к тучам, в которых начали сверкать острыми иглами молнии. Дождь хлынул даже раньше, чем я думала, и накинуть чары я не успела.

Шикнула на метлу, велев спускаться, зашептала заклинание, высушивающее одежду, и разочарованно застонала. Не знаю, что снова творилось с моей магией, но сейчас она не действовала. Боюсь, я даже спуститься не смогу, и унесусь на метле на край света. Впрочем, артефакт почуял, что молнии могут разнести его в щепки, и с огромной скоростью нырнул вниз.

Я с трудом не взвизгнула и едва удержалась на метле. Нахалка затормозила возле знакомых окон Ланса (кто бы сомневался, что ему стоит и сегодня ждать в гости суженую), буквально сбросила меня у раскрытого окна и исчезла в темноте. Вот же зараза! И в кого она такая?

Я спрыгнула с подоконника, закрыла окно и с тоской посмотрела на лужицы воды, которые образовались от моей одежды. Подумать, что делать дальше, не успела: дверь распахнулась, и вошел Ланс. Увидел меня, улыбнулся.

– Здравствуй, мой свет. Под дождь попала?

Надо же, даже не стал упрекать меня, что утром не обнаружил в своей комнате. Привыкает… кажется. Или что-то задумал? Уж от Ланса-то можно ожидать чего угодно.

– Попала, – признала я очевидное.

– Сейчас приготовлю согревающую ванну, а затем посидим возле огня. Время, конечно, позднее, но тебе нужно обсохнуть.