Требуюсь Я!

Метким словом можно человека пришибить, и я, метко пришибленная, уже начала думать: наверное, единственное красивое в моем проекте – это зеленый плюшевый плащ-палатка с вышитым попугаем. А все остальное (Диккенс, дети) – некрасивое, и сама я дура.

Хорошо, что Надин муж вовремя меня остановил.

ПОУЧЕНИЕ. Наплевать на Надиного мужа. Вообще плевать, кто что сказал. Точка.

Тем более у каждого есть тот самый, единственный человек. Мой муж – а не Надин, – вот чьим мнением мне следовало поинтересоваться в первую очередь. Мой муж, а вовсе не Надин, делит со мной жилплощадь. Будущее помещение школы.

– Учить детей английскому – это мило, – рассеянно сказал Максим.

– С ума сошел? Я – учить детей английскому? Я что, репетитор, что ли? Я не собираюсь учить детей английскому! Это может сделать любая училка. Я хочу совсем другое!

– Что другое?

– Другое!

Неловко сказать: «У меня не просто фонетика-грамматика-базовая лексика. У меня к концу первого месяца обучения дети будут сами читать сказки. У меня задача создать школу, в которой дети приобщатся к другой культуре». Это звучит, словно я выступаю на заседании кафедры или на педсовете.

Неловко сказать: «Я хочу принести кое-какую пользу, хочу подметать свой кусочек мира». Это слишком интимное, таким не делятся.

Но вопрос в том, где я буду его подметать.

– Ну и что ты хочешь, чтобы я сделал? – спросил Максим.

Но это не было доброжелательное «что ты хочешь, чтобы я сделал?».

Это было «У меня кастинг, у меня переписывают сцены из первой серии, у меня актриса, которую я хотел на главную роль, отказалась, у меня актер на главную роль занят…»

На самом деле Максиму не нужно ничего делать. Только убрать из гостевого туалета бритву, и все. Я сама могу убрать из гостевого туалета бритву.

Я имею в виду, что гостевой туалет будет школьным туалетом, неужели не понятно! В школе никто не бреется в туалете. Когда я была школьницей, я не видела, чтобы кто-то брился в школьном туалете.

– Ты можешь убрать свою бритву из гостевого туалета в ванную? Зачем? Просто мне кажется, это не совсем… приходят люди, гости, заходят в туалет, а там бритва… а это гостевой туалет, там не должно быть наших личных вещей.

– Это мой дом везде, и в гостевом туалете тоже. И я буду бриться где хочу. А я хочу в гостевом туалете, – заявил Максим с таким видом, как будто он борец за права человека или отстаивает свое право на жизнь: бриться в гостевом туалете или умереть.

Надо сказать, он не всегда был таким. Раньше он был милым, сговорчивым, раньше ему было все равно, где бриться, раньше у нас и гостевого туалета не было… Это возрастные изменения, не иначе.

Иметь гостевой туалет, биться за свои мелкие привычки, считать, что я покушаюсь на его независимость, – все это возрастные изменения.

– Ты ведь не имеешь в виду, что я должен оплатить аренду для этой твоей как бы школы?

Нет, конечно, не имею в виду.

Я всего-то прошу протянуть мне руку помощи: мой бизнес не состоится, если он не уберет из туалета бритву. Я хочу подметать свой кусочек мира без арендной платы.

Опять, как часто бывает в бизнесе, ситуация «Волк, коза и капуста», когда все нет: арендовать помещение – нет, превратить свой дом в школу – нет. Максим не захочет превращать свой дом в школу: чужие люди в квартире, амортизация антиквариата, груда грязных детских сапог в прихожей, пририсованные предкам усы. Даже не буду его спрашивать, все очевидно – нет. Волк, коза, капуста.

Тут только один вопрос – кого сожрать.

В бизнесе часто все решается само собой. В последнем нашем с Максимом проекте возникла очень неприятная ситуация: в процессе съемок выяснилось, что известная актриса, играющая главную роль, не справляется с ролью, ну вот просто совсем нехороша… Ничего тут не поделаешь, контракт заключен, и уже много отсняли. Максим мучается – нужно было брать другую актрису, я его утешаю, что ничего, как-нибудь, публика ее любит… И вдруг – раз, и актриса беременна. И ее – раз, и на сохранение. И она просит расторгнуть контракт вследствие таких непредвиденных форс-мажорных обстоятельств. И студия – раз, и расторгает контракт. И все сцены с ней быстренько пересняли. С другой, актрисой, которая случайно оказалась свободна. Это я к тому, что в бизнесе часто все решается само собой.

Вот и у меня: само собой решилось, что часы работы школы «Шалтай-Болтай» с 14.00 до 19:00.

Это как раз подходящие часы работы школы: в это время Максима не бывает дома.

В школе будут дневные и вечерние группы, 4 группы по 10–12 человек, всего от 40 до 48 учащихся.

Я не видела никаких моральных препятствий к открытию школы тайком у себя дома: если Максим случайно придет и застанет толпящихся в прихожей мамаш, то можно представить их подругами. Скажу: это мои подруги, 10–12 подруг с детьми. Он не спросит, почему все мои подруги новые, помолодели и приобрели массовый характер: мы с ним давно договорились, что каждый из нас вправе сам выбирать себе друзей.

Кстати, и закон на моей стороне.