Требуются герои, оплата договорная

Дура горестно вздохнула; обреченно побрела на площадку; преодолела полосу препятствий; отыскала спрятанную в руинах куклу, заменявшую человека. Осторожно извлекла ее из завала; оттащила на безопасное место, облизала лицо и села рядом, отвергая оскорбления и обвинения. Дрессура — занятие для идиотов, выражала бело-черная морда, кто умеет — делает, не умеет — учит.

Тренер закашлялся. Буркнул: нахалка. Рекса продемонстрировала не выучку, а сноровку, врожденную способность поступать правильно и вовремя.

— Вот ты какая, — кинолог присел на корточки, виновато заглянул в глаза. Рекса безучастно любовалась движением туч в синем небе. Человека, посмевшего обозвать ее дурой, в природе не существовало. — Извини, ошибся. — Мужчина протянул руку, вознамериваясь погладить Рексу. Она мгновенно ощерила клыки и сделала обманный выпад. То, что выпад обманный выяснилось позднее. В начале тренер свалился от неожиданности на зад, закрыл руками голову и только, не почувствовав боли, понял: над ним пошутили. Зубы клацнули в миллиметре от его носа, вразумляя: будь деликатнее в выражениях и вежливее с подопечными. Не то получишь!

Из тех немногих уроков Рекса усвоила главное: не торопиться и не суетиться. Иначе можно навредить себе и объекту спасения. Впрочем, в данном случае торопиться было некуда. Лаз закрывала металлическая решетка.

Рекса поскребла лапой по поверхности холма, ноготь, сминая тонкий слой земли и дерна, звонко цокал по металлу. Решетку к земле прижимала стальная прокладка. С пятой попытки, обнаружив, где заканчивается металл, Рекса начала рыть. Впитавший влагу грунт поддавался легко, иногда отваливаясь целыми пластами. Вскоре нора сомкнулась с лазом — асбестовой трубой, через которую осуществлялась вентиляция внутри холма бомбоубежища. Тоннели разделяло тонкое перекрытие. Его Рекса выдавила лбом.

Она уперлась, покряхтела, даже пукнула с натуги и вышибла в асбестовой трубе здоровенную дыру. Втиснулась в нее и, постанывая от волнения; темнота и теснота были жуткие, поползла потихоньку вперед. Тело заполняло весь объем трубы, потому двигаться приходилось вслепую, ориентируясь только на усиливающийся запах и некое шестое чувство. Иногда стенки лаза или пол не выдерживали, ломались, трескались прямо под ногами. Тогда острые края ранили лапы, царапали до крови живот. Шалея от ужаса, Рекса ползла вперед и надеялась только на одно: не застрять здесь навеки. Лаз очень ей жал в плечах и груди.

Нос прикоснулся к холодной стали. Трубу и с внутренней стороны укрыли решеткой. Шансов ее выдавить было 50 на 50. Рекса уперлась головой. Поднатужилась. Ржавые болты затрещали, металлическая сетка поддалась и, звякнув пронзительно, упала на пол бункера. Путь был свободен.

Рекса огляделась. Внутреннее пространство убежища определял Г-образный коридор. Одним концом он упирался в лестницу перед стальной дверью — вероятно, той, что выходила на проселочную дорогу. Другим — в стенку с воздухозаборным отверстием. Через который Рекса и проникла в бункер. Слева и справа по коридору располагались двери. За одной из них, закрытой на висячий замок, находилась девочка. Рекса призывно гавкнула, но ответа не услышала. Девочка молчала, хоть и была жива.

В гулкую тишину бункера ворвалось ворчание автомобильного двигателя. Еще мгновение и звук оборвался где-то рядом. Басовитый тон объявил:

— Сиди, я один управлюсь. Вдвоем там нечего делать.

Пока ключ скрежетал в замке, Рекса отступила за поворот — единственное укрытие — и затаилась. Даже постаралась не дышать.

— Как у нас тут дела? — Вошедший щелкнул выключателем, постоял минуту на пороге, затем направился по коридору к комнате, в которой была заперта пленница. Едва он открыл дверь, Рекса прыгнула. Под тяжестью и стремительным напором трехпудового собачьего тела, злодей (он источал тот же пронзительный смрад, которым потчевали ребенка) рухнул лицом вниз на бетонный пол. Однако пролежал недолго и скоро начал приходить в себя. Дрогнули веки, шевельнулись губы, легкой дрожью взялись пальцы. Вытянув по-змеиному шею, Рекса отслеживала каждое движение своего оппонента.

— …

Мужчина выругался, приподнял голову, обвел туманным взором стены и потолок, попробовал подняться. Рекса предупреждающе зарычала.

— Боже!

— Что ты там возишься? — Обеспокоенный напарник собрался на выручку

— Осторожно, — прохрипел мужчина, — сюда бродячая собака забралась. Пристрели эту мразь.

В пустом бетонном помещении звук резонировал, порождал эхо. Слова сливались в одно невнятное целое, утрачивая смысл.