Требуются плотники

Несколькими годами позже описываемых событий, в Москве на Патриарших прудах великий Воланд повстречается с Берлиозом и Иваном Бездомным. В знаменитом разговоре на бульварной скамейке он заметит, что ничего просто так не происходит, и всегда есть какая-нибудь причина. Причин может быть даже несколько, но только одна из них – главная. В нашей истории драматической первопричиной явилась жестяная кружка чая, неловко пролитая на морозе Алексеем. Перед тем как замёрзнуть горячий напиток растёкся по сырым смолистым доскам и превратился в скользкую ледяную корочку.

Ближе к обеду, отстояв положенный срок в почётном карауле у тела вождя, группа видных революционеров решила проверить, как идёт строительство усыпальницы. Группа собралась немногочисленная – всего два человека: Дзержинский и Ворошилов. На площади к делегации присоединился третий – уже знакомый нам красноармеец Николаев, наряженный толи для охраны проверяющих, толи для помощи, если что потребуется.

Феликс Эдмундович Дзержинский – Железный Феликс, создатель ВЧК, активный борец с контрреволюцией и саботажем – официально возглавлял комиссию по организации похорон и, не доверяя никому, сам хотел оценить качество выполненных работ. Пристальным взглядом он осматривал строящееся сооружение. Ветер трепал полы длинной кавалерийской шинели, хлестал по голенищам начищенных до блеска хромовых сапог. Плотники работали быстро, не отвлекались, строительный материал имелся в нужном количестве, саботажников и контрреволюционеров не наблюдалось.

Сооружение имело вид большого ящика, закопанного наполовину в землю. Расстояние между ступенчатой крышкой и деревянным настилом в подземелье, где планировали установить гроб, было значительным – метров пять-шесть. Внутреннее пустое пространство заполнялось стуком молотков, звоном пил и свистом морозного ветра в щелях между плохо пригнанными досками. Пахло свежей сосновой смолой и дымом от костров.

– Осторожнее, товарищ Дзержинский, здесь скользко, – предупредил проверяющего Степан Петрович, показывая топором на обледеневшие доски.

– Да-да, спасибо, товарищ, спасибо, – ответил тот задумчиво и прошёл вперёд, пытаясь разглядеть в холодной темноте внутренности склепа.

С тыла его прикрывал Климент Ефремович Ворошилов – герой Гражданской войны и будущий «первый маршал», – он тоже был членом комиссии по организации похорон. В юности Клим работал слесарем на паровозостроительном заводе, уважал опасное производство и старался без нужды не рисковать.

– Феликс Эдмундович, осторожнее, а то навернётесь, не приведи господи… Скользко-то как, – остерегал он товарища, растирая ладонями замерзающие уши: новая суконная фуражка плохо защищала от холода.

Но Дзержинский в своей меховой шапке его не слышал, а может быть просто хотел показать, что не гоже шановниму пану и потомственному шляхтичу проявлять трусость на глазах у простолюдинов, за свободу которых он всю жизнь боролся. Сгибаясь под деревянными балками, Железный Феликс упорно лез дальше – в сумрачную пустоту.

Объект государственного значения возводился в крайне сжатые сроки. Строители экономили на всём и в первую очередь, как водится, на соблюдении правил и норм техники безопасности. В результате случилось то, чего все в душе опасались, но никто не ожидал: скользкие незакреплённые подмостки разъехались, … и долговязый председатель комиссии, взмахнув как серая цапля крыльями кавалерийской шинели, полетел вниз.

Так и разбился бы пламенный революционер о мёрзлое дно могилы пролетарского вождя, если бы не чудесное спасение. Но уберегла его не святая польская заступница – Матка Боска Ченстоховска, имя которой Феликс успел про себя помянуть в полёте, а простой русский парень, крещёный в православие, а ныне убеждённый материалист и комсомолец – Алексей Круглов. Он что-то там строгал внизу, но услышав треск ломающихся над головой досок, отбросил топор и, вытянув руки, смягчил падение костлявого тела. Обнявшись, они с грохотом упали на дощатый пол – Круглов внизу, Дзержинский сверху. Несколько ледяных обломков завершили быстрый обвал, засыпав щепками тощую чекистскую спину. При каждом ударе промёрзшие доски издавали мелодичный звон, как будто тело Феликса действительно было железным. К счастью никто не пострадал, если не считать двух-трёх царапин и порванной шинели.

– Феликс Эдмундович, вы целы? – кричал сверху Ворошилов, а Степан Петрович уже опускал вниз деревянную лестницу.

– Всё в порядке, – отозвался Дзержинский. – Цел. Меня тут один товарищ поймал. Сейчас вылезу.

Но вылезти ему не дали: сверху, цепляясь длинной винтовкой за острые обломки, уже спускался красноармеец Николаев, отправленный Ворошиловым на подмогу. Перетянутая кожаным ремнём солдатская шинель раздулась колоколом и чуть не накрыла Дзержинского с головой. Он отошёл в сторону…