Трефовый интерес

– Тебе не стоит ничего опасаться. Бери отца, детей и переселяйся. Я оставлю тебе свой московский адрес. В шкафу на полке будет лежать бумажка. Напишешь мне, когда захочешь. И я тебе буду писать. Никогда не забуду, что ты для меня сделала.

Огромные черные глаза Зарины вдруг наполнились слезами. Ольга растерялась. Она никогда не видела, чтобы та плакала.

– Храни тебя Господь, – глухо проговорила Зарина. – Я тоже буду помнить тебя. И Свету. А жизнь у вас будет долгая и счастливая – я это вижу.

– Верю. – Ольга кивнула и быстро, порывисто обняла Зарину. – Прощай.

– Прощай.

Ольга пошла к калитке, по дороге крепко взяв Светку под тощий локоток.

– До свидания! – на ходу, обернувшись, крикнула Светка Марушке. – Я вернусь!

– Я буду ждать! – в ответ прокричала та.

Громко и пронзительно заплакал младенец. Они вышли со двора.

– Мам! – Светка смотрела на Ольгу ясными глазами, на ее щеках высыхали слезы. – А мы поедем в Москву?

– Поедем.

– На машине, которую за папой прислали?

– На машине.

– Ура! – завопила дочка и, подпрыгивая, понеслась вперед по дорожке…

29

Лиза впала в прострацию. Она не знала, как быть. Молитвы не помогали – свистопляска в доме повторялась ежедневно. Отчасти Лиза привыкла к ней, если это можно так назвать. Она уже не испытывала предобморочной дурноты, заслышав знакомые скрипы и шорохи. Просто делала свои дела – готовила, стирала, убиралась. А вот Мотик реагировал на нечистую силу гораздо сильнее: начинал жалобно пищать, приникал к полу и по-пластунски уползал под диван или кресло. Там он сидел до тех пор, пока шабаш в доме не стихал. Происходило это, как правило, под утро, а начиналось часов в семь вечера.

Ночью Лиза почти перестала спать. Она не гасила свет, лежала в постели, до подбородка укутавшись в одеяло, и гипнотизировала плотно закрытую дверь спальни. Ей казалось, только она закроет глаза и уснет, в комнату ворвется ледяное Нечто и поглотит ее, подобно Фредди Крюгеру из «Кошмара на улице Вязов».

Через неделю у нее от постоянного недосыпа начались сильные головные боли и стала идти носом кровь. Марина, которая отчасти была в курсе ее несчастий, принесла с работы новомодное лекарство, от которого голова не проходила до конца, но состояние становилось как во сне. Лизу качало, она натыкалась на стены и мебель, то и дело садилась отдохнуть, а то и ложилась на полчаса, если не была на работе. Аппетит у нее полностью пропал, ей стоило огромных усилий заставить себя утром съесть хотя бы бутерброд и выпить чашку кофе или чая. Марина предложила поговорить со своей врачихой, чтобы та выписала Лизе больничный, но она отказалась. Перспектива сидеть одной в доме круглые сутки показалась ей еще более тяжкой, нежели ходить на работу в полусонном состоянии.

В библиотеке Лиза хоть немного отдыхала душой и чувствовала давно позабытый покой. Во-первых, там почти всегда были люди. Во-вторых, не имелось мансарды, а стало быть, почти все пространство обозримо. В-третьих, Нечто в библиотеке появлялось редко, а если и появлялось, то вело себя куда сдержаннее, чем в доме.

Лиза про себя дала имя той злой силе, которая преследовала ее. Она так и называла ее – НЕЧТО. Иногда даже пыталась вступить с ней в диалог. Например, когда шум и скрип становились совсем уж громкими и невыносимыми, говорила вслух:

– Ну хватит уже. Отойди. Отстань.

Или:

– Погоди, дай домою пол.

Ей казалось, Нечто слушает и иногда даже соглашается выполнить ее просьбы. Если бы кто-то увидел Лизу во время этого странного общения с пустотой, то, вероятно, моментально записал ее в сумасшедшие. Поэтому она никому не рассказывала о том, как пытается поладить с обосновавшейся в ее доме нечистью. Она чувствовала себя бесконечно усталой. Иногда ей хотелось выйти из дома и пойти по занесенной снегом тропинке куда глаза глядят. Например, в лес и там остаться навсегда: сесть где-нибудь под елью и постепенно замерзнуть, уснуть и никогда не проснуться. От этих мыслей ее всегда отвлекал Мотик. При виде его усатой мордочки, хитрых и одновременно наивных желто-зеленых глаз, тоненького крысиного хвостика и розового носика Лиза понимала, что есть существо, которому она нужна, его нельзя просто так взять и бросить. Поэтому нужно продолжать бороться из последних сил, понимая, что шансов на победу нет…

Как-то, в один из моментов передышки, Лиза сидела в библиотеке и наслаждалась кратковременным покоем. Дверь открылась, и вошел Вася. Он давно не появлялся, и Лиза отметила, что мальчишка заметно подрос.

– Здрасте, теть Лиз, – поздоровался пацан.

– Здравствуй, Васенька. Что-то давненько тебя не было.

– Да… – Он махнул рукой. – Не до чтения было. Мамка болела. Я по дому помогал.

– Болела? – огорчилась Лиза. – Я и не знала. Ну сейчас она как – поправилась?

– Поправилась. – Вася улыбнулся. – Братика должна родить недели через две.

– Вот как!

Лиза поняла, что совсем отстала от деревенской жизни. Даже не в курсе, что парикмахерша снова беременна. А об этом, поди, все знают.

– Ну, дай бог, твоей маме родить здоровенького малыша, – сказала она Васе.