Трельяж с видом на море 5

Но в последнее время все чаще срывались казалось бы надёжные сделки, и рушились тщательно просчитанные крупные и мелкие планы. Неожиданно сорвался с хитроумно подготовленного Камаргисом крючка наследник Сузерда, и распутные морянки, бывшие главными соперницами тайным домам свиданий, организованным тем же Тьершигом, вдруг оказались владелицами большей части островов архипелага, а одна из них даже стала соправительницей ле Бенедли, в одночасье сместив и королеву и её всемогущего советника.

Затем шторм унёс защищённый редким артефактом корабль, вёзший ценный груз девственниц-квартеронок, наместник Бангдираха разгромил тайное логово пиратов и освободил всех мангуров, на которых жрецы возлагали большие надежды как на ещё один способ устрашения непокорных.

Вспомнив про мангура Лостигос помрачнел ещё сильнее, бегство полудохлого пленника, обессиленного заговорённым серебром, принесло храму большой ущерб, и с большим трудом удалось скрыть от прибывших с паломничеством зажиточных соотечественников истинную причину летавших над храмом боевых молний и огненных шаров.

-Ваше святейшество... - Итхам, преданный служитель, бывший одновременно доверенным лицом, телохранителем и доносчиком, встревоженно смотрел в крохотное оконце, прорезанное в двери, - плохие новости.

-Говори.

-Из дворца сообщили, что пропал Маргелиус.

-Не может быть...

-Он не отзывается ни на один тайный сигнал, императрица в панике, ей нужен срочный совет. И еще...

-Не тяни.

-Пропал отряд старших магов, ушедший проверять одно из поместий на которое донесли соседи после нашего обращения. И ещё... что-то странное творится в ритуальном зале с центральной священной картиной. Я сам не видел... но уборщики разбежались в ужасе, и ни из кого нельзя выдавить хоть сколько-нибудь разумного объяснения.

-Пошли кого-нибудь из жрецов, пусть посмотрят и доложат.

-Посылал. Ни один не вернулся. Я могу пойти сам... но что будет, если не вернусь и я?

-Иди, - подумав, приказал Лостигос, - ты осторожнее и хитрее их всех. И постарайся вернуться.

Служка покорно кивнул и захлопнул окошко, а верховный жрец мрачно усмехнулся и направился к шкафу. Нужно переодеться в заранее приготовленные вещи и захватить так же давно собранный узелок, легко превращающийся в таджерский поясной платок. А потом открыть через зеркало путь в затерянное среди Таджерской пустыни селение, где давно живёт его самый надёжный друг, занимающийся разведением быстроходных пангов. И после этого с лица мира исчезнет всем известный верховный жрец Лостигос и появится совершенно другой человек, имени которого пока не знает даже он сам. Нужно только сначала убедиться... что он не паникует и не принимает за истинную опасность глупое недоразумение.

Через десяток отпущенных ему сороковин Итхам так и не вернулся, и Лостигос отбросил все сомнения. Судьба не благоволит к нерешительным, зато хранит осторожных. Сбросил ненавистную длинную рубаху, потуже затянул узел платка, в котором не было денег, зато имелись подписанные очень известными людьми обязательства, надвинул на лоб белый платок кочевника и торопливо шагнул к зеркалу.

Напоенный силой проводник лёг точно в гнездо, плавно полились с губ наизусть заученные древние слова, привычно сгустился вместо стекла темный туман перехода. И рванул Лостигаса к себе, чтобы выкинуть за тысячи лиг отсюда.

Однако на этот раз путь длился подозрительно мало, и когда вокруг забрезжил свет, жрец почуял неладное всей своей трусливой сущностью. И едва оказался в знакомом до мельчайших подробностей зале, мгновенно схватился за висевший на шее амулет повиновения, самый сильный и безотказный из оставшихся от Астандиса артефактов. Он торжественно передавался от одного верховного жреца другому, и был предметом вожделения всех остальных старших жрецов. Им можно было успокоить любую толпу и вдохновить на марш любую армию... и с ним не страшны были никакие враги.

-Приказываю! - хорошо поставленным зычным голосом начал Лостигос, подняв артефакт над головой, и вдруг по-бабьи взвизгнул и замотал рукой, пытаясь сбросить намотанную на запястье цепь, внезапно ставшую раскалённой, словно её достали из горна.

-Никто не имеет права мне приказывать, - с мягкой укоризной произнёс звонкий голос, - да ещё и размахивая моим собственным амулетом! Ну-ка иди сюда, Толенель.

Артефакт рванулся, сдирая кожу с руки бывшего временного хозяина и сопровождаемый его пронзительным воем, птичкой упорхнул в сторону центральной картины, о которой недавно докладывал Итхам.

Лостигос вмиг смолк и вгляделся в неё пристальнее, чувствуя, как сами собой начинают шевелиться на голове волосы.

Огромной, во всю стену, картины, изображающей святого Астандиса в саду, в окружении учеников и непорочных дев, больше не было.

Вместо неё за массивной, золочёной рамой раскинулся настоящий сад. Его заливало нежаркое предзакатное солнце, по небу плыли лёгкие, розоватые облака, а листья усыпанных спелыми плодами деревьев шевелил игривый ветерок.