Тренировочный полет

Человек очень походил на свой дом и на соседние утесы – крепкий, мрачный, видавший виды, морщинистый и седой. Годы оставили на нем след, и все же он не сдавался. Спину держал прямо, как молодой, в узловатых пальцах ощущалась упрямая сила. Глаза были голубыми, как вода, что нескончаемо и оглушительно низвергалась по ту сторону здания. На нем были высокие рыбацкие сапоги, простые вельветовые брюки и серый свитер из вареной шерсти. С непроницаемым видом он жестом пригласил Картера в дом.

Мощная дверь захлопнулась, многочисленные засовы встали на место, и в доме воцарилась тишина. Не просто отсутствие звуков, а подчеркнутое безмолвие, оазис покоя у самого подножия громового водопада. Картер знал, что на время оглох, но оглох не настолько, чтобы не понимать: оглушительный рев остался снаружи.

Хозяин, похоже, видел гостя насквозь. Он ободряюще кивнул, забрал у Картера пальто и указал на удобное кресло рядом с дощатым столом и камином. Картер с благодарностью расположился на мягком. Хозяин повернулся и куда-то ушел, но через минуту вернулся с подносом, на котором стояли графин и два бокала. Он налил вина себе и гостю, тот кивнул и взял бокал двумя дрожащими руками. Картер делал глоток за глотком, он продолжал потягивать вино, пока не прошла дрожь и не вернулся слух. Хозяин ходил по комнате, занимаясь своими делами. Через некоторое время Картер немного пришел в себя и поднял глаза:

– Спасибо за гостеприимство. Я был несколько… потрясен.

– Ну как, полегчало? Вино помогло? – громко произнес, почти выкрикнул мужчина, и Картер понял, что тот его не услышал.

Разумеется, хозяин должен быть тугоух. Чудо, что он до сих пор не оглох вовсе.

– Да, спасибо! – прокричал в ответ Картер. – Вы очень добры. Меня зовут Картер. Я журналист, пришел поговорить с вами.

Хозяин кивнул, улыбаясь краем рта.

– Меня зовут Бодум. Ну, вы, верно, знаете, раз явились ко мне. Для газет пишете?

– Конечно, я вас знаю, мистер Бодум. – Картер закашлялся, в горле першило от крика. – В смысле, я о вас наслышан. Вы смотритель водопада.

– Уже сорок три года, – с гордостью добавил Бодум. – Живу здесь и ни разу не ночевал в другом месте. Дело, конечно, непростое. Когда ветер дует не в ту сторону, воду по многу дней несет на дом. Нечем дышать, и даже огонь не разжечь. Я сам сложил дымовую трубу. Там посередине коленце с заслонками и дверцами. Дым уходит вверх, а если заливается вода, то попадает на заслонки, открывает своей тяжестью дверцы и стекает наружу, в водосточную трубу. Могу показать место слива. Стена чернющая от сажи.

Пока Бодум говорил, Картер оглядывал комнату и силуэты мебели, едва различимые в мерцающем свете очага и двух окон.

– Эти окна… вы сами сделали? Можно выглянуть наружу?

– По году на окно. Встаньте на скамью, так лучше видно. Бронированное стекло, прочное, как сама стена. Не бойтесь. Можете подойти прямо к окну, это безопасно. Посмотрите, как надежно я закрепил стекло.

Картер смотрел не на стекло, а на водопад. До сих пор он не понимал, насколько близок дом к водяной стене. Жилище смотрителя примостилось на самом краю утеса, и из окна ничего не было видно, кроме мокрого черного гранита справа и бурлящего залива внизу. Впереди и вверху сплошь водопад. Ни толстая стена, ни бронированное стекло не гасили гул полностью. Картер коснулся окна пальцами и ощутил дрожь от напора воды.

Окно не смягчало впечатление от водопада, но позволяло наблюдать и думать, что было совершенно невозможно снаружи. Глазок, через который видна водяная мясорубка, окошко в остывшую преисподнюю. Картер мог смотреть без опаски, но все равно страшился того, что снаружи. В стене воды мелькнуло что-то черное и исчезло.

– Смотрите! – воскликнул он. – В водопаде что-то есть! Интересно, что это?

Бодум чинно кивнул:

– Я живу здесь больше сорока лет и могу показать вам, что несет водопад.

Смотритель сунул в огонь лучину, зажег лампу и поманил Картера за собой. Они пересекли комнату, и Бодум приблизил лампу к большому стеклянному колпаку.

– Его вынесло на берег лет двадцать назад. Все косточки были переломаны. Я сам его набил и сделал подставку.

Картер подошел ближе, глядя на выпученные глазки-бусинки, разверстую пасть и острые зубы. Лапы были неестественно растопырены, тело под мехом бугрилось в самых неожиданных местах. Таксидермист из Бодума был никудышный. И все же, быть может, чисто случайно ему удалось передать выражение ужаса на морде и в позе животного.

– Это пес, – произнес Картер. – Самый обычный пес.

Бодум обиделся.

– Может, и пес, да только не обычный, – ледяным тоном возразил он. – Я же говорю, у него ни одной целой кости не осталось. Откуда еще он мог взяться на нашем берегу?

– Ради бога, простите, я вовсе не имел в виду… Ну конечно, из водопада. Я только хотел сказать, что он похож на обычную собаку. Может, наверху целый мир? С собаками и всем прочим, совсем как наш?

– Я не люблю фантазировать, – буркнул Бодум, но тут же смягчился: – Сварю кофе.

Он отнес лампу к плите. Картер, оставшийся в полутьме, вернулся к окну – туда тянуло как магнитом.