Трепет черных крыльев [сборник]

— Кто знал, что его в натуре замочат? Тот же крендель… как его? Он же не знал, что его снимают. Странно, что он ничего не знал. Коля сказал, все под контролем. Я-то думал, он в курсе. Знает весь расклад. А оказывается, Коля его незаметно снимал. Это чисто для нас такая фишка про кино была. Получается, этот и не играл вовсе. Не играл, потому что не знал ничего.

— Что делать теперь?

Первый передразнивает:

— Что делать?! Бери за ноги, а я спереди возьму. Труп по-любому спрятать надо. Нет трупа, нет дела. Ты же мент, что тебе объяснять?

— Мы же не убивали.

— Какая разница? Спрятать все равно надо или оттащить куда-нибудь подальше. Найдут труп здесь, сразу к нам вопросы.

— А где спрячем?

— Есть одно место. На путя положим. Типа несчастный случай. Или в коллектор скинем. Лучше в коллектор. Надо только пронести незаметно.

— Этот амбал мог бы и помочь. Делов наделал, а нам разгребать.

— Тише ты, дурак. Ну его на хрен. Сами справимся. Не хочу с ним связываться лишний раз.

— Так что? Ему ничего не будет? Так и будет шариться как ни в чем не бывало? Он же человека убил.

— Пусть живет пока. Мы его еще закроем.

Второй, плаксивым голосом:

— Я же не знал ничего… если б я знал… я же думал, все понарошку, как в кино.

— Не ной. Ты сам видел, как все было… странно… слишком все просто. Сами же привели его сюда, бомжа этого.

— Кино… кино… ни хрена себе кино… обосраться… Я теперь даже мультики смотреть не смогу.

— Нажраться бы.

— Точно.

Минутная тишина.

— Ну, ладно. Давай, бери за ноги. Времени мало.

Слышно, как тащат что-то тяжелое. Звуки отдаляются и затихают.

Юлия Яковлева Сирена

Товарищ ясновидящий понравился Зайцеву.

Понравился сразу и всем. Вздыбленными патлами, словно над черепом их подняла работа мысли. Чуть выпуклыми внимательными глазами. Потрепанным, но когда-то хорошим, дорогим костюмом, сшитым на заказ. Правда, чужим: узкоплечее тело не совпадало с костюмом ни в углах, ни в прямых линиях, а тощие ноги бултыхались в штанинах, подшитых по росту. Костюм был там и сям присыпан пеплом. Курил ясновидящий много.

Зайцев разогнал дым рукой.

— Извините. — Ясновидящий суетливо вкрутил недокуренную папиросу в стоявшее перед ним блюдце. Но прежде уронил столбик пепла себе на колени. Створчатое зеркало позади него повторило движение в трех ракурсах: справа, слева, сзади. У ясновидящего были гримуборная и столик, как у провинциального тенора. Таковым он, в сущности, и был. Колесил по маленьким городам. Давал выступления. Собирал публику.

Публика уже разошлась. Разошлись и частные клиентки, стоявшие к гримуборной небольшой сжатой очередью, тщательно отводя друг от друга глаза, — каждая пришла со своей тайной.

Ясновидящий сидел, сгорбив тощую спину: устал.

А в большие города не совался. Не дурак, похвалил мысленно Зайцев: в больших городах много скептиков. В том числе вредных для частного предпринимательства милиционеров и фининспекторов.

В Н-ске его и нагнал Зайцев.

— Не курите. Правильно делаете.

— Иначе в будущем меня убьет рак легких? — иронически отозвался Зайцев.

Товарищ ясновидящий пристально глянул.

— Нет.

Глаза у него были смышленые. Понимающие. Слишком смышленые. Одно слово: записной жулик.

Было ясно, что в Н-ск Зайцев приволокся зря. Зря потратил уголовный розыск деньги на железнодорожный билет и суточные.

— Вас убьет не рак.

Зайцев хмыкнул.

— Всех нас рано или поздно что-нибудь убьет.

— Вы не хотите знать — что?

— Нет, — честно ответил Зайцев. — Мне все равно.

— Все хотят, — удивленно то ли возразил, то ли сообщил ясновидящий. Лессинг его фамилия. Точно, Лессинг. Наверняка сценический псевдоним.

В Н-ск Зайцева привели крысы.

— И крысы — тоже всем мерещатся?

Товарищ Лессинг прикрыл выпуклые глаза. Комедия. «Работает ясновидящего», — мысленно хмыкнул Зайцев. Тем не менее в зале тогда, по сообщению агента, было несколько десятков человек. И все принялись ахать, задирать ноги, вскакивать на стулья. «Крысы!» Дамы визжали.

Массовая истерика, короче. Хоть местный мильтон и божился, что крыс видел сам. «И супруга моя подтвердит». «Все ясно», — сразу понял тогда Зайцев. И не ошибся.

— Отвечу вам честно, — промолвил товарищ Лессинг словно нехотя.

Ответы его Зайцеву на самом деле были ни к чему. Достаточно пяти, даже четырем подсадным уткам в разных точках зала начать вопить: «Крысы», как паника охватит остальных. Кто там будет вглядываться под стульями? А даже если и посмотрит: всегда мелькнет какая-то тень, которую можно будет принять за серую спинку, за мелькнувший хвост. Товарищ Лессинг был профессиональным мошенником. В его способности нанять с полдюжины помощников Зайцев не сомневался. Он сам бы, например, именно так и поступил, случись ему зарабатывать на жизнь надувательством.

— Гипноз, — проговорил ясновидящий устало, как трудовым рублем подарил. — Ничего более.