Трепет света

Дойл смотрел на Люси своими чёрными глазами на чёрном нечитаемом лице, безучастном настолько, что оно казалось почти угрожающим в своем абсолютном безразличии. Так же дикий зверь смотрит на тебя, будто говоря: «Я не хочу навредить тебе, но, если приблизишься, мне придется защищаться. Если ты не станешь напирать, сможешь уйти с миром, я предупредил. Уйди прочь, или все закончится плохо.»

Люси среагировала, отступив на полшага, поставив одну ногу перед другой, чтобы в случае чего у неё была возможность двигаться так, как нужно. Сомневаюсь, что она сделала все это осознанно, но коп в ней уловил скрытую угрозу и среагировал соответственно. Дойл не стал бы атаковать, а Люси не сделала бы ничего, что могло разрушить этот нейтралитет, но вид того, как моя подруга и возлюбленный стоят лицом к лицу, все равно нервировал. А я не хочу нервничать, я хочу покоя. Я просто хотела насладиться счастьем со своими малышами и любимыми, но мои кровные родственники собирались снова позаботиться о том, чтобы и этот этап моей жизни стал таким же болезненным, как и другие мои судьбоносные моменты. Мой отец защищал меня от них, пока мог, но после его смерти мне просто пришлось выживать. Я так устала от всего этого дерьма, так устала.

— Я не поеду в убежище, Люси. Я ценю это предложение, но в этом случае человеческая полиция станет просто пушечным мясом, если король нападет на нас. Прочти полицейские отчеты о том, что его сила сотворила с Дойлом, и подумай, что бы стало с человеком.

— Я видела отчеты, — сказала она.

— Вот как они уговорили тебя приехать, — предположила я.

Она кивнула.

— Он может превратить свет в жар и излучать его рукой, но это похоже на бред.

— Он Король Света и Иллюзии, он многое может сделать со светом, особенно с дневным, — сказал Дойл.

— Что же еще такого он может сделать? — поинтересовалась Люси.

Дойл покачал головой.

— Я очень надеюсь, что он еще не восстановил все свои старые способности. Ведь, если это так, то все закончится плохо, где бы Мерри ни была.

— Ну что за оптимист, — сказала она.

— Вместо того, чтобы быть рядом с Мерри и нашими детьми, последние сутки я проводил переговоры то с одним высшим двором фейри, то с другим. Придворные короля заверили меня, что он дождется результатов анализа ДНК. Если они покажут, что ни один из малышей не является его, тогда он не станет претендовать ни на них, ни на Мерри.

— Мерри уже была беременна, когда он… — она вдруг замолкла, словно испугалась, что уже сказала лишнего.

— Все в порядке, Люси, но генетики сообщили нам, что это может быть не так-то просто. Король — мой двоюродный дядя, и среди обоих дворов столетиями нередко практиковались смешанные браки; у нас может быть немало одинаковых генов. Этого вряд ли хватит, чтобы подтвердить отцовство, но достаточно, чтобы запутать дело, если дядя решит настоять на своих требованиях.

— Он не сдастся, — сказал Дойл.

— Это правда, что если он не способен иметь детей, то должен оставить трон? — спросила она.

Я постаралась сохранить нейтральное выражение лица. Я не представляла, что в человеческой полиции знают об этом, что вообще людям это известно.

— Ваши безучастные лица — уже достаточный ответ, — сказала Люси.

Я тихо выругалась про себя… Иногда одно лишь усилие не выдать тайну говорит само за себя. Главный вопрос в том, известно ли полиции, что Таранису грозит не просто свержение с трона, а казнь за то, что он обрек свой двор на бездетность, узнав о собственном бесплодии еще столетие назад? Давнее убеждение в том, что здоровье народа, его процветание и способность к деторождению зависит от правителя, очень верно в отношении фейри. Таранис сражается сейчас за свою жизнь. Знает ли об этом Люси?

— Что произойдет, если он уйдет в отставку? — спросила она.

— Он перестанет быть королем, — ответил Дойл.

— Это до меня дошло, но будет ли он изгнан из Фэйри?

— Нет, почему ты спрашиваешь? — поинтересовалась я.

Она пожала плечами.

— Потому что изгнание объяснило бы, почему он так отчаянно хочет доказать, что один из детей его.

— Думаю, все намного проще, Люси. Мне кажется, он просто не может смириться с мыслью, что больше не будет абсолютным правителем Благого двора, после всех этих столетий. Полагаю, он сделает все, чтобы сохранить свой трон.

— Что значит «все»? — уточнила она, и проницательный взгляд ее карих глаз мне не понравился. Она была умна и очень хороша в своем деле.

В колыбельке издал звук один из малышей. Люси проигнорировала его, лишь мельком взглянув на запеленатый кулек. Она была здесь по делу, а не для того, чтобы разглядывать малышей, но новый звук заставил нас повернуться, чтобы посмотреть, кто из детей проснулся.

Это была Брилуэн, она беспокойно вертелась в своей корзинке, своеобразной люльке внутри колыбельки. Дойл поднял ее своими большими, темными руками. Малышка казалась еще меньше. Некоторым из отцов было неудобно держать их, но Дойл держал нашу дочь с теми же легкостью и изяществом, с которыми делал все остальное. Глаза Брилуэн были приоткрыты и сверкнули на свету, подобно темным драгоценным камням.