Трепет

– Вот и славно, – снова всхлипнула Фидусия. – Эх, Ава, детишки у тебя маловаты. А то б я точно пристроила или дакитов своих, или дакиток.

Тут уж точно никто не удержался от улыбок, хотя Касасам тут же тяжело вздохнул.

– Мы недалеко от перевала, – начал он рассказ. – Мои сыновья часто ходят на ту сторону. Смотрят. Приглядывают. Там же поганый лес у озера. До озера от нас, конечно, за полтысячи лиг, но до леса поближе. Меньше сотни. Ну, там, охота какая, шкуры калбов ценятся.

– Касасам, – нахмурился Син. – Я ж не советовал!

– Удержишь их, как же, – буркнул Касасам. – Впрочем, больше не полезут. Считай, в конце осени это было. Помнишь, ты говорил про лесных людей? Про гахов? Войско.

– Что войско? – не понял Син.

– Войско гахов, – твердо сказал Касасам. – В доспехах и с оружием. Двинулось в сторону Раппу. Десятки тысяч воинов. Боевым строем. Месяц назад.

– Подземелья Донасдогама вскрыты, – прошептал побледневший Син. – А хорошие новости?

– Смотря с какой стороны считать их хорошими, – вздохнул Касасам. – За неделю перед тем, как птичка ко мне прилетела от Туррис, что надо идти в Хонор, мои ребятки высмотрели беглецов.

– Каких беглецов? – не понял Син.

– Из Даккиты, – объяснил Касасам. – Истерзанных, почти без еды. С семьями. Многие ранены. Их преследовали, поэтому они ушли в Сухоту и пошли вдоль гор на юг. Надеясь вырваться через Раппу. Но до Раппу они бы не дошли. Там ведь еще полтысячи лиг от нас до Раппу. Ну, мы их и приняли. Ну, не мы, незачем им обживаться у перевала, но в долину их спустили. Ими теперь герцог занимается. Хотя и приказал держать все в тайне. Но я ж только вам?

– Беда в Дакките, – подала голос Фидусия.

– Да, – кивнул Касасам. – Огромное войско. Сотни тысяч. Не одна сотня тысяч. Готовятся идти на Бэдгалдингир. Может быть, уже и вышли. Белые балахоны. Казни. Колдуны. Ужас. Правит ими некто Балзарг, атерский король, но ниточки-то в белый храм ведут. Так что все плохо. Я ж когда еще тебе говорил, Син. Если начали резать металл бледной звезды, значит – великую войну затевают. Последнюю войну. Говорят, они даже Руфу под себя подмяли. А вот Даккиту не сумели до конца, хотя этот молодой даккитский король Фамес у Балзарга на подпевках. Так что часть воинов собрали семьи и ушли через Кагал. Потеряли, конечно, в пути пару сотен воинов, но остальные дошли.

– Сколько их всего? – спросил Син.

– Не очень много, – вздохнул Касасам. – Треть от даккитского войска. Двадцать тысяч воинов. С семьями – пятьдесят. Да и то только потому, что молодых много. Семьями обзавестись не успели. А которые и потеряли уже. Плохо в Дакките. Очень плохо. И в Эрсет плохо.

– И здесь будет плохо, – прошептал Син, посмотрел на побледневшую Аву и добавил: – В Лаписе – в последнюю очередь. А может, и обойдется.

Глава 24 Бабу

Кама пришла в себя от холода. И тут же почувствовала, что спина у нее заледенела, а один бок – рука и нога – чуть ли не испекся от близкого пламени. Так и оказалось, рядом пылал костер, и на поваленном стволе можжевельника сидели двое воинов. Кама зажмурилась, хотела спросить, куда делись еще трое, но потом поняла:

– Погибли?

– Да, – испуганно закивал один из лаэтов, и Кама поняла, что он ранен. Грязные повязки стягивали руки у обоих.

– Мой мешок, – сказала Кама, постаралась сесть и тут же поняла истинную причину холода. Она лежала на нескольких плащах, да еще положенных на срубленные ветви, но ее левая рука и правая нога были перетянуты прямо поверх одежды разодранной на полосы тканью. Судя по цвету одежды, крови она потеряла изрядно.

Один из лаэтов, прихрамывая, подал ей мешок. Чувствуя, что перед глазами кружатся темные пятна, Кама распустила завязи, вытащила фляжку и сделала несколько глотков араманского. Сразу стало легче.

– Держите. – Она бросила фляжку воинам, огляделась еще раз. Трое лаэтов лежали чуть в стороне, укрытые все теми же плащами. В отдалении были привязаны лошади, включая и шесть коней неожиданного врага. За дорогой грудой лежали шесть тел. Обычных вроде бы тел. Разве только больно уж плоских. И гарью от них воняло. Или это от костра?

– Никто не ушел, – кивнула Кама, выудила кисет со снадобьями и бросила лаэтам котелок. – Один рассказывает, второй кипятит воду. И не глазеть на меня, мне нужно осмотреть раны. Сами-то как ранены?

– Легко, – признался один из лаэтов.

– Ты на меня не смотри, словно я сейчас в волка обращусь или в гаха, – стиснув зубы, прошипела Кама. – Рассказывай, что было?

– Да ничего, – хрипло ответил лаэт. – Точнее, я почти ничего не успел рассмотреть. Только глаза. Мне показалось, что у них глаза горели. Наверное, колдовство какое. Ты крикнула, чтобы тебе дали оружие. Тебе дали. Он дал, – кивнул на одного из трех мертвецов лаэт. – Ты нацепила его на пояс, подала коня вперед. Ну, меч выдернула и пошла. А мы чуть сзади.

– Кони едва не присели от страха, – подал голос второй, что набивал котелок снегом.