Трепетные птички

— Его подруга Тааштя делает самые лучшие гнезда, — сообщила Аактя.

— Что верно, то верно, — откликнулась гусыня, державшаяся справа за вожаком.

— Правда? — без особого интереса спросила Величкина.

Ей вдруг стало не до строительства гнездовий. Дала о себе знать физиология. Катя почувствовала натуживание желудка. Аактя и Тааштя обсуждали, из чего лучше вить гнезда — из стеблей и листьев тростника или древесных веток и сучьев. Ансер потерял интерес к их беседе. А Кате болезненные потуги кишечника мешали следить за разговором. Она немного отстала от клина и начала снижаться, разглядывая постройки внизу. Возле автобусной станции Величкина заметила будку, сколоченную из грубых досок, с намалеванными буквами «М» и «Ж».

Обеспокоенный Ансер поравнялся с нею:

— Что случилось? — прогоготал гусь.

— Мне нужно вниз. Ненадолго. Я догоню вас, — ответила Катя.

— Зачем тебе вниз? — спросил гусь. — Так ты потратишь много сил. Если будешь отставать и догонять стаю.

— Но мне нужно, — взмолилась Катя.

Ансер проследил за направлением ее полета. Его взгляд наткнулся на уборную за автовокзалом.

— О, священный Ибис! — воскликнул гусь. — Зачем тебе это?! Даже помойные голуби обходят такие места стороной!

— Но как мне быть? — воскликнула Величкина.

— Мы делаем это на лету! — ответил Ансер.

И для убедительности обронил две белые капли, похожие на малюсенькие яичницы, мгновенно скрывшиеся из виду. Недолго думая, Катя последовала его примеру, опорожнила кишечник и засмеялась, представив себе, как ее какашки упадут на головы каким-нибудь голубкам или залепят очки какому-нибудь банкиру.

Под ними проплывал большой город. Величкина разглядела кремль, памятник Петру Великому и каменного динозавра. Гремела музыка, на привокзальной площади отмечалось какое-то торжество. Люди плясали, тщетно рвались вверх разноцветные шарики. Впрочем, среди них находились счастливчики: упущенные зазевавшимися малышами, эти шарики куда-то неслись по воле воздушной стихии.

— Это Тула, — промолвила Катя.

— Угу. И пусть ее, — ответил Ансер.

Когда стая оказалась над привокзальной площадью, Величкина разглядела, что праздник затеян по случаю открытия торгового центра. К своему изумлению, среди толпившихся на ступенях людей она заметила плешивого и бородача, похожего на Иисуса. Эти двое попались ей на глаза уже в третий раз.

— Как странно? — пробормотала Катя.

— Что? — спросил Ансер.

— Там два человека. За сегодняшний день я встречаю их в третий раз.

Ансер расхохотался. Его смех подхватила Аактя. Величкина растерялась.

— Глупости, — воскликнула гусыня. — Тебе это кажется.

— Да нет же, я уверена, — возразила Катя.

— Неужели ты в состоянии отличить одного человека от другого?! — спросил Ансер.

В его голосе было столько сарказма, что Величкина поневоле усомнилась в способности распознавать лица. Она оглядела площадь внизу и различила еще несколько дюжин мужчин, как две капли воды похожих на плешивого. Столько же было бородачей. А каждый пятый выглядел точной копией Андрюшки. Катя чуть не ринулась вниз, увидев Ирку Расплетину. Удержалась, потому что внизу расхаживала целая армия ирок расплетиных и ленок самойловых, да и настей хватало.

— Господи, да как же это? Что это такое? — изумилась Катя.

— Нашла из-за чего переживать! — воскликнул Ансер.

— Но я перестала различать людей по лицам? — ужаснулась Величкина.

— Не волнуйся, они отвечают взаимностью. Уверяю тебя, немного найдется людей, которые в состоянии отличить одного гуся от другого.

Вокзал остался позади. Впереди простирались луга, над которыми парили гигантские одуванчики. Зеленый кукурузник с молодцеватым стрекотом заходил на посадку. Под каждым одуванчиком болтался парашютист. Десантники выполняли учебные прыжки. С одним из них приключился конфуз. Неопытный парнишка, похожий на птенчика из-за худенькой шейки, не сумел сманеврировать и шлепнулся верхом на парашют сослуживца, прыгнувшего на три секунды раньше. Так они и летели к земле: десантник внизу крыл матом «соседа сверху» и грозился метнуть в недотепу стропорезом, если тот не спрыгнет с чужого купола; а растерявшийся Птенчик сидел, как малыш, плюхнувшийся на попу, хлопал круглыми от страха глазами и не знал, что делать. Его спутавшийся со стропами и свободными концами парашют валялся поперек чужого купола, как неприбранная простыня мифического великана.

Катя в спортивную бытность свою прыгала с парашютом и ситуацию оценила быстро. Она ушла в сторону от стаи. Ансер проводил ее изумленным взглядом. Величкина опустилась на парашют рядом с солдатиком, похожим на птенчика. Ткань, раздутая воздухом, оказалась твердой, как асфальт.

— Твою мать! — донесся снизу крик. — Да что там происходит?!

— Я все улажу, — ответила Величкина.

— Ни фига себе! Баба! Баба в небе! Откуда ты взялась?! Убирайтесь на хрен с моего парашюта! Убирайтесь к чертовой матери!