Трепетный трепач

— Игнат, это уж как-то чересчур, наверное… — смутилась я. — Она же еще больше меня возненавидит.

— Не волнуйся, все нормально! Когда мне стукнуло восемнадцать, я заявил маме: «Я взрослый и, чтобы ты знала, уже три года живу половой жизнью и впредь не намерен ничего скрывать. Но вмешательства в этом вопросе не потерплю».

— Вот так прямо и сказал?

— Слово в слово.

— Ни фига себе… Круто! А мама твоя что?

— А что ей оставалось? Смирилась. Правда, время от времени пытается как-то упорядочить эту сторону моей жизни. Ну, все, сейчас я тебя изнасилую!

— Ничего не имею против.

Вита Адамовна негодовала. Как это возможно, чтобы сын первым делом кинулся к той особе, даже не позвонив матери? Когда Денди забежал в соседний двор и она обнаружила там машину сына, у нее был настоящий шок. Она сразу смекнула, где он сейчас. И не ошиблась. Они оба явно только что выскочили из постели или, как теперь принято выражаться, из койки. Видно, здорово она его зацепила, эта стерва. Он никогда себе еще такого не позволял — позвонить матери и заявить «я еще часок покувыркаюсь с этой киской, а потом, так и быть, приду». Но прошло уже почти два часа! Да она же из него все соки выжмет, нимфоманка проклятая… Ненавижу!

Но тут явился Игнат.

— Ау, мама, я пришел! — бодренько крикнул он с порога.

— Надо же, какой чести я удостоилась! И тебе не стыдно?

— Ни капельки! Я уже давно большой мальчик.

— Игнат, знаешь ли, я со многим могу смириться, многое понять, но баба с двумя детьми… Тебе давно пора иметь своих детей.

— Не проблема. Родим еще.

— Что? С этой потаскухой?

— Мама, я со всей серьезностью заявляю — если я еще раз услышу оскорбления в адрес Леры, я просто прекращу с тобой общаться, как это не прискорбно. А ты меня знаешь!

Вита Адамовна потрясенно молчала. Сын крайне редко позволял себе так с нею разговаривать. А он, между тем, продолжал все тем же непререкаемо ледяным тоном.

— Разумеется, я буду давать тебе деньги, но…

— Игнат, опомнись! Я взываю к твоему разуму!

— Мама, поверь, я говорю это, находясь, что называется «в здравом уме и твердой памяти». Я люблю эту женщину и буду с ней, несмотря ни на что. В конце концов, свекровь не обязана восторгаться невесткой, но…

— Что? Невесткой? Ты уже собрался на ней жениться?

— Представь себе, мама. Она, правда, еще не согласилась…

— Ах, она еще не согласилась? Скажите, пожалуйста, какая цаца!

— Да, вот такая она у меня цаца, — каким-то незнакомым матери, воркующим голосом проговорил Игнат.

— Боже мой, но что ты в ней нашел?

— Все, мамочка, абсолютно все, о чем только мог мечтать. И, пожалуйста, на эту тему больше ни слова!

Господи помилуй, что она сейчас наговорит ему обо мне и моих детях? Но он же не станет слушать?

Машинально подошла к компьютеру. Письмо от Катьки. Наконец-то!