Трещины

– Нет, дружок. Это очень вольная метафора, но, скажем, шуруп может пробуриться куда угодно, он способен закрепить себе место и в дереве, и в металле, и даже в бетонном столбе. Для винтика уже уготовано и обозначено место, там, и только там прорезано для него резьба и паз. А вот болтик неспособен даже удержаться на уготованном месте, и для него вырезают гайку – обузу в виде долгов за квартиру, малолетних братьев и сестёр, за которыми нужен глаз да глаз, неизлечимую болезнь или бесконечную агонию консюмеризма в погоне за новой версией айфона.

– Вы всегда так долго и со вкусом увольняете людей – с коньяком, философскими рассуждениями и обилием метафор? Или же это настолько редкая процедура, что хочется её посмаковать?

– Брось ёрничать. К чему я всё это тебе рассказываю… Видишь ли, подобные моменты я не могу затронуть в беседе с подчинёнными, не могу за бутылочкой пива пожаловаться друзьям, и уж тем более, не могу обсудить с семьей. А так как ты у нас больше не работаешь… Кстати говоря, у нас не действует процедура увольнения, так что придётся тебя того… убить.

– Это очень плохая шутка.

– Куда деваться, иных не держим, – устало вздохнул Андрей Клементьевич, – ноблес оближ! Единственное, о чём я обязан предупредить – ты теперь на короткой ноге со смертью. Так что береги себя и не паникуй, если вдруг заметишь чего. Я имею в виду, с бывшими коллегами и плодами их трудов тебе частенько придётся сталкиваться, так что не подавай вида. Будем надеяться, с тобой нас судьба сведёт ещё не скоро, – добавил он и протянул руку для прощального рукопожатия.

Так и закончился мой последний день в качестве посыльного у Смерти.

– Подожди, и на этой фразе ты хочешь закончить роман? – спросила Яна, – мне кажется, это не сильно удачная идея – бац! – и оборвать всё на одной фразе. И потом, что это за концовка такая: «Так и закончился мой последний день в качестве посыльного у Смерти» – скорчив рожицу, передразнила она, – выходит какой-то открытый недофинал, и нету ни вау-эффекта, ни логического завершения истории.

– А объяснить всё авторской задумкой не получится? – улыбнулся я.

– Разве что ты будешь подходить к каждому потенциальному читателю и так же мило улыбаться как сейчас, – ответила девушка, облизывая соломинку из коктейля, – и в любом случае, над финалом предстоит ещё поработать.

Долгих несколько месяцев, сидя без работы, я думал, чем же заняться дальше. С друзьями, отягчёнными семьями, работой и самыми разными делами, я не виделся, и всё моё времяпрепровождение сводилось к самым разнообразным выдумкам. Так я пришёл к мысли, что пора, наконец, воплотить давнишнюю мечту – и попробовать себя в качестве писателя. История о жнецах, вопросах жизни и смерти и прочих велеречивых рассуждениях родилась поразительно быстро, прямо-таки выплеснулась на бумагу. Я рискнул выложить её в интернет, где среди множества смешанных отзывов от «круто, давай ещё!» до « ну и ***, лучше бы не читал!» были и советы, как проще и быстрее издать свою книгу.

Перспектива такая меня одновременно и радовала, и вызывала некий мандраж – потому как сам я свое творчество всегда ценил довольно низко, а позориться перед большим количеством народу, чем обычно, не хотелось. Проведя пару дней в бесполезной полемике сам с собой, я решил в кои-то веки выбраться из своего логова и навестить ближайший ирландский паб под названием «MacLaren's». Там я и встретился с Яной, девушкой с роскошными каштановыми волосами и глазами медового цвета. Когда она улыбалась, на её щеках играли милые ямочки, и в глазах мелькали шаловливые огоньки. На неё заглядывался весь бар, а она просто дожидалась запаздывающих подруг, не реагируя на простецкие подкаты, и только по счастливой случайности не отказала мне в просьбе  угостить её коктейлем-другим.

Я пил чистый виски, она медленно тянула через соломинку «Лонг Айленд» и так, слово за слово, мы понемногу делились самой разной информацией. Она немного увлекалась пол-дэнсом, училась на последнем курсе математического факультета и иногда подрабатывала свадебным фотографом. Ну а я… что я? Без малого начинающий писатель – вот, глядишь, скоро опубликую свой роман… Правда, пока не придумал, как его обозвать.