Треска. Биография рыбы, которая изменила мир

Вместо того чтобы сразу воспользоваться плодами военных побед, британцы три года раздумывали, что можно получить от французов. Одни хотели оставить Франции ее тресковую колонию в Северной Америке, а в качестве платы за мир забрать колонию, где выращивали сахарный тростник. Гваделупа производила больше сахара, чем вся британская Вест-Индия. Но вопрос был не в том, что ценнее – сахар или треска и пушнина. Споры велись о том, как лучше закрепиться в Северной Америке. Учитывая настроения колонистов, а также все большую экономическую независимость и рост населения Новой Англии и других североамериканских колоний, Британия боялась потерять Северную Америку. Звучали аргументы, что присутствие французов, то есть врага за спиной, заставит колонистов хранить верность Британской империи. Но в итоге британцы пришли к выводу, что лучше захватить как можно больше североамериканских территорий. В 1763 году они решили отобрать у Франции все владения в Северной Америке, оставив ей лишь два крошечных острова у южного побережья Ньюфаундленда – Сен-Пьер и Микелон.

По иронии судьбы, когда Франция оставила за собой Гваделупу, но потеряла Канаду (то есть сохранила рабовладельческие колонии, но утратила рыболовецкие), потребность в сушеной треске сорта «Вест-Индия» на французских Карибах привела к столкновению интересов британской короны и жителей Новой Англии. Конфликт проистекал из законов о торговле и судоходстве, составлявших основу существования Британской империи: колонисты были обязаны продавать произведенные ими товары в Англии и там же покупать все необходимое. Закон запрещал жителям Новой Англии напрямую торговать с Испанией и Карибскими островами; то есть колонисты должны были продавать свою треску в Англии, а затем там же покупать испанское вино и железо.

У британцев были серьезные основания беспокоиться по поводу Северной Америки. В 1677 году, за 98 лет до того, как стремление американцев к независимости вылилось в настоящую войну, британское правительство получило от колонистов Новой Англии вежливое послание, к которому прилагались десять бочонков клюквы, два бочонка кукурузного пудинга и тысяча штук сушеной трески. В послании, пусть и не таком кислом, как десять бочек клюквы, говорилось: «Мы смиренно предполагаем, что действие законов Англии ограничено четырьмя морями и не распространяется на Америку. Подданные Его Величества, живущие здесь, не представлены в парламенте, и поэтому мы не считаем, что он может ограничивать нашу торговлю».

Неизвестно, как поступил Карл II с сушеной треской и клюквой, но менять законы о торговле и судоходстве он не стал. Эти законы изменились под воздействием рыночных сил. Английский рынок был слишком мал для того количества трески, которое производила Новая Англия. Всю ее было невозможно продать в Британии, а грузовместимость британского торгового флота не позволяла реэкспортировать такие объемы. Несмотря на законы о торговле и судоходстве, британцам пришлось разрешить жителям Новой Англии самостоятельно торговать треской.

Как отмечал Адам Смит, торговля развивается, если освободить ее от ограничений. К 1700 году британская Вест-Индия уже не могла принять всю треску из Новой Англии. Не могла она и обеспечить сырьем североамериканских производителей рома, побочного продукта торговли треской. Разница между Новой Англией и Ньюфаундлендом применительно к рому заключалась в том, что Ньюфаундленд импортировал ямайский ром и разливал его по бутылкам (эта традиция сохранилась до сих пор), тогда как Новая Англия импортировала патоку и развивала собственное производство рома, чтобы затем продавать его на зарубежных рынках. Теперь платить за рабов в Западной Африке можно было наличными деньгами, сушеной треской или бостонским ромом.

Производители рома из Массачусетса и Род-Айленда становились непосредственными участниками работорговли. Felton & Company, бостонская компания – производитель рома, основанная в начале XIX века, с удивительной откровенностью описывала свой бизнес в брошюре 1936 года: «Судовладельцы создали торговый цикл, включающий перевозку рабов в Вест-Индию, поставку черной патоки с этих островов в Бостон и другие порты Новой Англии и, наконец, поставку рома в Африку».

Вскоре оказалось, что Британская империя не только слишком тесна для трески из Новой Англии, но и не способна поставлять достаточно патоки для тамошнего производства рома. Общий объем производства патоки в британской Вест-Индии составлял менее двух третей импорта одного лишь Род-Айленда. Если французские колонии нуждались в треске из Новой Англии, то Новая Англия нуждалась во французской патоке.

В 1733 году британские власти, которые больше ста лет назад дали жителям Новой Англии возможность оценить преимущества свободной торговли, решили регулировать поставки патоки – в качестве первого шага к контролю над всей торговлей. Но в итоге эта мера стала одним из первых непреднамеренных шагов к развалу Британской империи.

«Вест-Индия» в Вест-Индии