Треснутая трубка

На этом проверка закончилась. Все восемь человек были включены в отряд. Командиром единодушно выбрали Сашу, его помощником — Ромаша. И только после этого Саша рассказал о сути операции «Треснутая трубка» и принял от всех клятву о сохранении тайны.

5

За один день Никон изменился неузнаваемо. На лице его нет-нет да появится улыбка, он весь как-то подтянулся и, вроде бы, даже ростом стал повыше. Еще бы! Ведь его приняли в свой отряд самые храбрые в поселке ребята. Со вчерашнего дня Никон — равный среди них. Больше он не будет сторониться их, потому что проскакал по доскам, висящим высоко над водой, лучше, чем сами Генка и Гера. Даже Ромаш, который всегда подсмеивался над ним, ничего не смог сказать против того, чтобы принять Никона в отряд. И вообще, теперь он накрепко связан с ребятами. Связан общей тайной.

«Ты, Никон, — сказал ему Саша, — берешь на себя жену Садкова. Крепко запоминай все, о чем будет говорить лесничиха с твоей матерью…» Запомнить-то он запомнит, но вдруг тетя Агафья не будет говорить ничего о том, что интересует их отряд?.. «Особенно нас интересует человек, которого зовут Марком Апполонычем. Так что держи уши востро!»

Никон знает жену лесника с прошлого года. Узнав, что его мать — хорошая портниха, она частенько стала заходить к ним: то рубашку для мужа попросит сшить, то платье для себя раскроить. Но тогда Никона нисколько не занимали разговоры женщин. Теперь он изо всех сил пытался припомнить что-нибудь важное и не мог. Не мог он знать и того, что уже сегодня ему крепко повезет, хотя мать, уходя на работу, предупредила его:

— Ты, сынок, постарайся к вечеру быть дома — тетя Агафья хотела к нам прийти. Пусть подождет меня, если задержусь. Ладно?

Вот Никон и сидит на скамейке у дома с самого обеда, ждет. Только что забегал в избу, посмотрел на часы — четвертый час уже, а лесничихи все нет и нет. Никон встал на скамью ногами, посмотрел в конец улицы — не видать. Хотел сбегать за околицу, взглянуть на дорогу от поселка к лесу, но раздумал: вдруг тетя Агафья придет с другой стороны, увидит, что дом заперт, и уйдет. Лучше уж не уходить никуда, сидеть здесь и ждать. И правильно сделал, потому что тетя Агафья пришла и не со стороны леса, и не от города, а вышла из переулочка, что через дом от дома Никона.

— Мать дома? — ласково спросила своим всегда тихим голосом.

— Сейчас придет с работы, — Никон соскочил со скамейки и увидел, что лесничиха посмотрела на дорогу, будто раздумывая, ждать или не ждать. Торопливо распахнул калитку. — Она просила вас подождать, заходите в избу, там прохладнее…

Агафья расспросила Никона, как у него проходят каникулы, сказала, что у них гостит дочь ее сестры, которая живет в деревне.

— Ты приходи к нам, — пригласила его. — С Риммой познакомишься, по ягоды сходите…

— Я… что… — растерялся Никон от неожиданного приглашения. — По ягоды я люблю ходить… — А у самого в голове: «Вот обрадуется Саша, как узнает, что меня позвали на кордон!»

Совсем было разговорился Никон с лесничихой, но тут увидел в окно возвращающуюся с работы мать и выбежал навстречу. Он хотел попросить ее, чтобы она осторожно выведала у тети Агафьи, не приехал ли на кордой кто-нибудь чужой, но увидел, какие у матери усталые глаза, и сказал совсем другое:

— Ждет она тебя там. Но ты сначала покушай, я суп сварил.

Мать улыбнулась, благодарно погладила его по голове и, сняв туфли, прошла в переднюю. Никон, чтобы была причина остаться в избе, взял с полки первую попавшуюся книгу и с деловитым видом прошел с ней на кухню. Сначала нарочно громко полистал ее, потом заткнул одно ухо пальцем, а другое приложил к дощатой перегородке. Так хорошо, внятно слышно, о чем говорят в передней.

Оказывается, сегодня тетя Агафья не собирается сидеть у них долго.

— Я на минутку только к тебе, — говорит она. — Забот у меня теперь по горло стало…

— А что случилось, Агафья? — встревоженно спросила мать Никона. «Молодчина ты, мама, — подумал мальчик. — Очень хороший вопрос задала!»

— Ах, то ли радоваться, то ли… Родня у Фрола отыскалась.

— Кто-кто?

— Двоюродный брат… Чуть постарше Фрола будто бы. Сам нас отыскал. После войны Фрол, слышь, искал его, да никак не мог напасть на след и примирился… Оно, конечно, — что может быть лучше родной души? Вон ведь через сколько лет все же отыскали друг друга.

— Ой, обрадовался, поди, Фрол Сидорыч!

— Дня через три, слышь, должен приехать. Поэтому и поспешила к тебе.

— Что-нибудь понадобилось?

— Ну да. Позавчера Фрол купил в городе костюм, а примерил дома и оказалось: пиджак — широковат, брюки — длинны. Вот я и хотела узнать: может, выберешь время, заглянешь к нам ради прогулки. Пиджак-то уж ладно — поносит и так, а вот брюки подкоротить бы надо… Чай, и Фрол знает, какая ты хорошая портниха…

— Ладно, Агафья, ладно. Завтра мне как раз на работу во вторую смену, целый день буду свободна. И пиджак ушью. Да и обязана я Фрол Сидорчу. Спасибо ему — и заботушки не знаю о дровах, как он лесником стал…

— Эй, всегда ты сразу об этих дровах! — отмахнулась тетя Агафья. — Он тебе их и нынче привезет, сколько надо.