Читаем Третье лицо полностью

– Ясно. Вот и попрощались, – сказал Николай Алексеевич. – Двадцать два года не виделись, а вот ведь как совпало! Интересная штука жизнь… – Он помолчал и добавил: – У меня тоже дети уже давно в Европе.

Он ждал, что Иван Сергеевич станет его расспрашивать, как у него дела, и уже готовился что-то складное и солидное рассказать, но тот вздохнул и сказал:

– Пятого июля самолет. А приехал я сюда, милый мой Коленька, и в самом деле попрощаться. Только не с тобой, ясное дело, откуда ж я знал, что ты подвернешься, живешь тут, что ли?

– Нет. Но собираюсь купить что-нибудь загородное…

– Попрощаться с одной чудесной, самой лучшей в моей жизни женщиной…

– Ого! Ну расскажи!

– И в твоей жизни тоже, полагаю! – мрачно сказал Иван Сергеевич. – Дачу Кочубея помнишь? Вон там, – и он мотнул головой назад и вправо. – Угол Парковой и Радищева. Или забыл?


* * *

Помнил ли Николай Алексеевич дачу Кочубея! Дело было в девяносто шестом, они приехали на конференцию. Он сам был питерский, поэтому вполне мог ездить сюда на электричке, но все-таки удобнее было жить вместе со всеми. Дача Кочубея – когда-то это была на самом деле дача. Точнее, маленький дворец какого-то старинного вельможи, а сейчас – гостиница с обслуживанием конференций и семинаров. Их с Иваном поселили в одном двухкроватном номере. Иван был из Москвы, неустанный рассказчик анекдотов, бывало, даже утомлял этим, особенно за обедом, но, судя по его докладу, хороший специалист и вообще умница. Почти подружились.

Но потом почти поссорились.

Там на рецепции была девушка, Надя ее звали, удивительно красивая, черноволосая и большеглазая, с полукруглыми персидскими бровями, темно-вишневым ртом и маленькими ушками. У нее была длинная шея, высокая грудь и тонкие руки с темным пушком выше запястий. Совсем юная, только окончила гостиничное училище, куда она пошла после восьмого класса. Она все это рассказала Николаю, он любовался ею и облизывался в сердце своем – ему, кстати, было тридцать шесть! в два раза старше! – но тут сбоку возник Иван, сосед и приятель. Стал шутить, рассказывать анекдоты, все более фривольные с каждым разом. Надя вспыхивала, хохотала, взмахивала своей красивой рукой, а Иван все сильнее наваливался на стойку рецепции, приближал к ней лицо, так что Николай отошел в сторону и пошел по своим делам. Сначала – на заседание секции, а потом – пройтись по парку.

На ужине Иван наклонился к нему, взял за рукав и шепотом попросил «пойти погулять где-нибудь». Потому что он с этой Надей уже условился. Николай помрачнел. Иван предложил, что он договорится о номере на одну ночь. Что он даже сам заплатит, чтоб другу было где переночевать. «Вот и договорись сам для себя, а меня не вытуривай!» – «Эх ты, друг называется!» – упрекнул Иван. Объяснять, что никакой он ему не друг, а всего лишь номинальный коллега и сосед по номеру, у Николая не было сил. Он мрачно кивнул, забрал из номера зонтик и пошел гулять.

Была серо-белая июньская ночь. Калитка в парк была открыта. Редкие мужские и женские фигуры двигались вдоль пруда в безмолвном тумане. Николай сел на скамейку, раскинул руки, вообразил себе, как Иван обнимает Надю, и вдруг понял, что он в нее сильно, тяжело и ревниво влюблен. Слова любви сами шептались в его голове. Ты моя прекрасная, ты моя чудесная, зачем же ты ушла от меня… Он чуть не заснул от бессилия. А может, и на самом деле задремал. Очнулся, посмотрел на часы. Шесть тридцать утра.

Вернулся в гостиницу. На рецепции сидела Надя. Она вздрогнула и опустила глаза. Он подошел, увидел ее поспешно приглаженные волосы, протянул руку, поправил прядку, вылезающую пружинкой.

– Экие у тебя петухи торчат! Ай-ай-ай!

– А что такого? – Она посмотрела ему в глаза. – Я знаю, что вы знаете. Ну и пожалуйста. Я взрослый самостоятельный человек. Я взрослая свободная женщина, ясно вам?

– Слушай, взрослая женщина, – начал он, доставая из кармана бумажник, – а выпиши-ка ты мне номер, одноместный, с хорошей кроватью, за наличный расчет. А то у вас тут такие койки страшные, матрасы как булыжником набиты…

– Пожалуйста, – сказала она. – Сейчас. Паспорт давайте. Ладно, не надо, я данные с той карточки перепишу. На сколько вам?

– До конца заезда.

– Платим сейчас или при выезде?

– Да один черт! – зашептал Николай, схватив ее за руку, притянув к себе, целуя ее пальцы и запястье. – Я люблю тебя, девочка, чудо мое. Мне наплевать, что ты только что была с этим другом… Я тебя обожаю. Ты прекрасная. Ты красивая. Ты смелая. Он анекдотики травит, а я тебя люблю. Ты хоть знаешь, что это слово значит?

Он зашел к ней за стойку рецепции, обнял. Целуя ее шею, плечи, грудь и ниже, опустился перед ней на колени. Уткнулся лицом в низ ее живота, заскрежетал зубами: «Люблю!»

Потом поднялся. Сказал:

– Ключ! Пойдем!

– Через час, – шепнула она, подавая ему ключ. – У меня в восемь смена кончается.

Через день Иван сказал ему на обеде:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Стилист
Стилист

Владимир Соловьев, человек, в которого когда-то была влюблена Настя Каменская, ныне преуспевающий переводчик и глубоко несчастный инвалид. Оперативная ситуация потребовала, чтобы Настя вновь встретилась с ним и начала сложную психологическую игру. Слишком многое связано с коттеджным поселком, где живет Соловьев: похоже, здесь обитает маньяк, убивший девятерых юношей. А тут еще в коттедже Соловьева происходит двойное убийство. Опять маньяк? Или что-то другое? Настя чувствует – разгадка где-то рядом. Но что поможет найти ее? Может быть, стихи старинного японского поэта?..

Александра Борисовна Маринина , Александра Маринина , Василиса Завалинка , Василиса Завалинка , Геннадий Борисович Марченко , Марченко Геннадий Борисович

Детективы / Проза / Незавершенное / Самиздат, сетевая литература / Попаданцы / Полицейские детективы / Современная проза