Третье поколение

— Давайте, давайте, — махнул мне рукой Самый Главный. А сам, обернувшись к ответственному, продолжал: — Зачем было спешить? Говорил, что только к концу месяца.

— Но мне позвонили… — промямлил ответственный. — Мне сказали… — Тут он надолго затих. А потом неестественно-бодрым голосом закончил: — Обгоняем время! Семимильными шагами стремимся в завтрашний день!

— Что-то завтрашний у тебя похож на позавчерашний, — ворчливо заметил Самый Главный. Хотел ещё что-то сказать. Но ему не дал мой отчаянный вопль:

— Не работает!

— Как? Где? Что? — с кудахтаньем бросился ко мне ответственный. — Есть претензии?

— Как видите, — развел руками я. — И очень много.

— Так, так… К сварочным работам? — участливо поинтересовался ответственный.

— Не то, чтобы…

— Тогда к кузнечным?

— Возможно…

— К токарным?

— Видите ли…

— К слесарным?

— Отчасти…

— К монтажным?

— Я хотел сказать…

— К отделочным?

— Нет, но…

— Так что же вы мне голову морочите?! — всклокотал ответственный. — Что означает ваше «нет»? Как вас понимать?

— Так ведь… не работает. Я хотел сказать, не летит.

Мой лепет утонул в грохоте оркестра.

— Ну, это ваша личная проблема, — похлопав меня по спине, улыбнулся ответственный. — Претензии в установленном порядке. А пока отойдите.

— Но мне же надо лететь!

— Пре-тен-зии в ус-та-нов-лен-ном по-ряд-ке! У коллектива праздник, а вы… Ну-ка, отойдите и не злобствуйте, вам всё равно не удастся ваш коварный план.

— Какой план? Мне надо лететь!

— О-той-ди-те. Иначе вас отведут. Что мне оставалось делать?!

Гремел оркестр. Звучали речи правильные и не слишком, по бумажке и без, отрепетированные и вполне искренние. Звезды фотовспышек тускло вспыхивали на полированной обшивке моего несчастного корабля… Э-э, да ведь полировочка тоже никуда не годится! Даже если корабль с такой обшивкой согласится лететь, куда он залетит? Вопрос!

«Досрочное окончание ремонта — наш трудовой подарок братьям по разуму!» — беззвучно голосил на весь цех линялый плакат. Ну, подарочек… Ну, придурки проклятые…

— Земляк! — прошуршало рядом. — Ну, что мы говорили: плюй на всё, береги здоровье! Пять кусков на нос, два сверху и по пузырю на рыло — и полетит твоя птичка, как новенькая!

Я промолчал.

Промолчал потому, что вдруг понял одну вещь, которую, по-хорошему, должен был понять, ещё бывая на Земле. Да что там! Ещё бывая в отпусках и отгулах на родной моей планете! Когда я был курсантом, я был круглым дураком, но сейчас я понимаю, что где сколько стоит. Должен был понять и это. В самом деле, прав странный субъект: действует какой-то очень важный закон.

Не посылала Земля на эту планету своих диверсантов. И не собиралась посылать. Такое происходит само по себе. Происходит всегда, при одном условии: если разумные существа, получившие от природы такую ценность, как мыслящие мозги, вынуждены завидовать существам безмозглым. Это так просто не делается. Но если происходит, тогда пиши пропало. Когда становится опасно быть умным, появляются… не знаю, как их тут называют, но странный субъект прав: они действительно появляются. Хищники. Сорняки. В общем, разумные ровно настолько, чтобы не быть ни умными, ни дураками. Умными быть боятся, дураками им быть противно. И они действительно знают, что им надо! Земляне говорят: всё повторяется дважды. Нет! Такое может повториться и трижды и, четырежды, и пять раз… в общем, пока не найдутся люди, способные это всё прекратить и вернуть события в нормальное русло. А нормальное русло — это когда безмозглые завидуют разумным. Иначе быть не может. Во всяком случае, не должно. Если бывает иначе, всем становится скверно. Прав странный субъект.

И если я раньше этого не понимал, — значит, так мне, придурку, и надо.

Я молчал, раздумывая. Темные личности истолковали моё молчание по-своему. Гыгыкнув, разбежались по местам, и закипела работа. Мелькали ломы, громыхали молотки, поскрипывали старые, почти лысые напильники. И с помощью лома и двух-трёх непонятных слов (должно быть, местная формула аутотренинга, освобождающая какие-то резервные источники энергии) совершилось чудо. Когда подбежал ответственный, корабль сиял под потолком цеха, готовый хоть сейчас лететь дальше.

Увидел я и Самого Главного. Кажется, он подошёл вместе с ответственным… Нет, он вообще никуда не уходил.

Он радовался не меньше меня. Когда взглянул на тёмных личностей, слегка помрачнел. Но махнул рукой и хлопнул в ладоши. Пять кусков на нос, два сверху и по пузырю на рыло исчезли в объёмистых карманах. Тёмные личности, гыгыкнув на прощание, слились с темнотой тёмного угла.

— Рвачи! — в пылу благородного гнева зашипел ответственный. — Отщепенцы! Паразиты на здоровом теле общества! Постыдились бы хоть инопланетян, если перед своими не стыдно!

Самый Главный тихо, устало спросил:

— А тебе не стыдно?

Ответственный заморгал, как лампочка, сигнализирующая о том, что новая информация, вводимая в анализирующую машину, почему-то не проходит. Наконец, вспомнил что-то. Покраснел. И, когда мы опять глянули в его сторону, ответственного уже не было.