Третье пришествие

А дома их поджидал очередной сюрприз. Как только закончилась процедура дезинфекции, чрезвычайно довольный собой Венсан без лишних предисловий предложил взглянуть на подземелье, в которое они так безуспешно пытались попасть.

– Взглянуть? Каким образом?

– С помощью оптоволоконной техники, месье. В ремкомплекте нашелся гибкий кабель со световодом. Ну, я и пропустил его в буровую трубу. Предупреждаю: видимость плохая, света мало. И пучок очень узкий.

– Но что-то же видно?

– О, конечно, конечно.

– Так давай же, давай.

Все быстро расселись так, чтобы сквозь прозрачные двери можно было видеть какой-то из компьютеров центрального отсека.

Венсан включил изображение. Сначала миниатюрный объективчик смотрел вертикально вниз. Оказалось, что бурильная машинка «Спэрроу» просверлила свод обширной полости. Ее пол едва различался в слабом потоке света. До него было метров шесть. Возможно, и больше, поскольку с потолка обрушилась часть породы, образовавшей большую кучу. Из осыпи торчала выпавшая часть буровой трубы.

– Очень интересно. А еще что-нибудь покажешь?

– А как же.

Ловкие пальцы пробежались по клавиатуре. В ста сорока метрах ниже «Спэрроу» объектив повернулся. Экран при этом сделался совсем черным.

– К западу находится обширное пустое пространство, – пояснил Венсан. – Ничего не видно.

– Так верти дальше! Без театральных пауз.

– Верчу, верчу. Теперь наше око обращено к северу. С этой стороны стена довольно близко. Смотрите, какая она ровная! Прелесть, а не стена!

– Да какая ж ровная? – не согласился Григорий. – Она вогнутая. Типичная внутренность цилиндра.

– Я говорю о структуре поверхности.

– Поверхность – это да. Прелесть, а не поверхность. Умелые тут были синантропы.

Прелесть, а не стена, выглядела достаточно неряшливо. Некогда ее покрытие отличалось высочайшим качеством, было и гладким, и приятным для глаза. Но времена эти давно миновали. Слой незнакомого материала, игравшего здесь роль штукатурки, во многих местах вспучился, покрылся зеленоватыми пятнами, кое-где отслоился и свернулся, свисая грязными сосульками. Тем не менее само наличие такого покрытия, одинаковый угол кривизны и наклона стены по всей видимой ее длине, проступающие очертания прямоугольных каменных блоков и многие другие, более частные признаки – все это неопровержимо свидетельствовало об искусственном происхождении подземелья. Точнее, подмарселья.

– И кислорода много, – напомнил Григорий. – И водяных паров.

Го махнул рукой.

– Да о чем тут говорить! Срочно посылаем эти картинки на Землю.

– Уже послал, – обиделся Венсан. – Ответ мы получим на следующем витке «Одиссея».

– Через пятьдесят минут…

– Нам есть чем заняться в это время. Я еще не все показал.

Венсан повернул объектив на девяносто градусов. С восточной стороны от скважины тоже что-то смутно белело.

– Еще одна стена? – спросил Эдвин.

– Или перегородка. Но суть не в ней.

Венсан наклонил объектив. Слабое пятнышко света упало на пол этой весьма необычной пещеры. Перемещаясь справа налево и в обратном направлении, оно несколько раз пересекло две параллельные темные линии.

– Эге, – сказал Го. – Уж эти-то рельсы точно не привозили с Земли.

– Что ты, – согласился Григорий. – Синантропы, синантропы.

Потом все замолчали. И без команд с Земли всем стало ясно, что нужно во что бы то ни стало проникнуть в лабиринт. Отложив все прочие дела.

Но как? Метеоритная котловина казалась безнадежно погребенной под толщей песка и размолотых пород. Эти аморфные массы гасили сейсмические волны. Отыскать под ними туннель было крайне сложно. Да и вряд ли там могло что-то уцелеть при взрыве. А выше, на плато, рытье колодца глубиной в сто тридцать или даже сто сорок метров представляло собой задачу совсем уж нереальную. Ни сил, ни времени на такую работу не имелось. Не говоря уж о специальных инструментах и оборудовании, которые вовсе отсутствовали.

– Безнадега, – сказал Григорий.

* * *

– Эдди! Эдди!

– What?

– Я не могу уснуть.

– Really? But I can.

– Ничего, ничего.

Эдвин разозлился.

– То есть как это – ничего? Я спать хочу.

– А я – бабу. Давай еще разок на карту посмотрим, a? Потом отоспимся, на орбите.

– Oh, those Russians… ну давай, – без энтузиазма согласился Эдвин.

Достали, развернули, молча уставились на фотоплан местности. Это был самый свежий из снимков, переданных с «Одиссея». Но ничего нового на нем не имелось. Эдвин начал клевать носом.

– Не верю, – вдруг сказал Григорий.

– Ты о чем?

– О том, что у тебя нет плана. Не верю.

Эдвин хмыкнул.

– Ты разбудил меня только для того, чтобы это сообщить?

– Не увиливай, парень.

– Ладно. Но предупреждаю: шансов мало.

– Похоже, что мы об одном и том же думаем. Ниргал?

– Да.

– А где?

Эдвин обвел маркером участок берега.

– Вот здесь при падении метеорита откололась часть склона. Как видишь, она не рассыпалась, а только отошла. Причем цельным фрагментом. Между ломтем отвала и обрывам плато получилась щель. Вот туда и следует заглянуть.

– Рискованно. Может засыпать. И Наши сейсмографы туда не дотягиваются.

– Придется переставить. Мы проведем разведку. Сначала просто посмотрим сверху, с обрыва. Думаю, это не слишком опасно.