Третьи дворы

– Потому, что Андре – мужчина, – легкомысленно признался он и притянул парня к себе. Тот, как ни в чем не бывало, присел Ивану на колени.

Мура с размаху хлопнулась на табурет и закричала:

– Ну коне-ечно! Конечно! Андре! Андре Митчелл! Только… подожди… почему ты по-русски говоришь? Митчелл же американец!

– Йес, оф кос, – согласился Андре, – Митчелл американец. Но он русский тоже знает. А литтл бит.

– Офигееееть, – протянула Мура, потирая обритый затылок, – сам Андре Митчелл! Я… можно мне тебя сфотографировать?

– Можно. Но только с Ванечкой вместе. Я должен запечатлеть падение крепости под названием «Дон Жуан».

За всеми этими разговорами они совершенно забыли, что в кухне находился еще один участник вечеринки, Эллочка. Когда Иван выдал свое признание, Эллочка ошарашенно приоткрыл рот и уставился на Андреа. Его глаза медленно изучили плечики в вырезе футболки, тонкую шейку, длинные ноги, едва прикрытые коротенькой юбкой, волосы, лицо… наконец, он выдохнул и бесшумно испарился, понеся новость тем, кто в кухне не присутствовал.

Спустя пару минут в кухню ввалилась вся честная братия. Впереди, как знаменосец, бежал Вадик.

– Кисочка! Почему ты мне не сказал? Почему ты мне не сказал, что у нас в гостях сам Митчелл? Вот это подарок, дорогой, вот это сюрприз! Господи, Митчелл, Андре Митчелл!

Андре выдал им всем одну из своих коронных «рекламных» улыбок, но промолчал. Иван молча пожал плечами.

– Пойдемте фотографироваться, срочно! Андре, ты ведь не откажешься сфотографироваться со мной?

Андре вежливо удержал улыбку. И тут Иван понял: начинается то, что парню вряд ли нравится – публичность. Круговорот вокруг «звезды». И рутина, от которой он хотел сбежать: сейчас с ним будут фотографироваться весь вечер, смотреть, как он ест, что он пьет, как он ходит, как он одет и что делает. А парню, наверное, осточертело такое внимание к себе… иначе бы он не застыл с такой учтивой гримасой и тоской в глазах.

– Так, мальчики и девочки, – властно скомандовал Иван, вставая и отодвигая Вадика и остальную толпу жадно пялившихся на Андре, – успокоились и разошлись, тут вам не цирк, а мама вам не клоун. Мы пришли отдыхать, а не работать на публику. Если вы все не дадите нам спокойно отдыхать без фотографирования и общения в режиме интервью, мы уйдем прямо сейчас. Верно, Андреа? Рассосались, рассосались, красавцы мои, у вас там кальяны дымятся и музыка играет, а у нас помидоры не дорезаны. Давайте, давайте, осадите назад. Втянулись-ка обратно в комнату! Отдыхаем дальше!

Недовольно возроптавший было Вадик и его окружение неохотно подчинились. Кухня снова опустела. Мура смотрела на представление с табуретки, невозмутимо выпуская дым.

– Спасибо, – смущенно сказал парень, поднимая на Ивана глаза, – я и правда не хотел бы сейчас давать интервью и фотографироваться.

– Простите, ребят, это я не сдержалась, – покаянно произнесла, наконец, женщина и кинула окурок в очередную баночку, – теперь вам точно покоя не будет…

– Ну, тогда мы уедем, – пожал плечами Иван, – я просто хотел познакомить Андре с тобой и Вадиком. А все остальные пусть себе празднуют дальше. Как думаешь, Андре?

– Не знаю… мне тут хорошо, но ведь они будут приставать с фотографированиями… – парень передернул плечами и встал, – наверное, мне и правда лучше вернуться в отель.  Если хочешь, ты можешь остаться.

– Нет, я тоже поеду. Мура, прости, что мы так ненадолго заехали…

– Да это вы простите меня, – Мура все терла и терла обритый затылок в знак покаяния, – я ж забыла, что мы не одни на кухне, разоралась во все горло.

– Ничего страшного, – вежливо улыбнулся Андре и протянул Муре свой телефон, – и все-таки сфотографируй меня с Ваней, хорошо?

Иван точно таким же жестом протянул Муре и свой телефон тоже. Она ухмыльнулась и скомандовала:

– Так, а ну красиво сели на красивый подоконник! Все остальное в этом доме безнадежно засрано.

Иван опустился на подоконник и привлек к себе Андре. Тот с готовностью прижался к нему, обняв за шею.

– Так, дети мои, замерли… раз-два-три… поменяли позу… поцелуй… раз-два-трииии… готово… Готово, говорю, алё! Я вам не мешаю, ребят?

Андре освободился из Ивановых объятий и погрозил ему пальцем:

– Мы же договаривались!

– Я для фотографии, – оправдался Иван, не отпуская парня, – Мура, кадр вышел хорошо? Может, еще разок? Еще пару дублей?

Мура хмыкнула:

– Бро, я за время твоего поцелуя сделала пять фотографий. Или шесть даже.

– Ты жестокая женщина, – торжественно провозгласил Иван и поднялся, – отдай мой телефон, тиран и деспот. Не могла поддержать влюбленного мужчину, мучительница! Отдай мне кусок мяса, я его честно заслужил! Где тут у вас такси вызывают…