Третьи дворы

Овация. Иван от всей души аплодировал, снова поражаясь, как же так можно – ответить так объемно, но ухитриться не сказать ничего личного? Мужчина мысленно поднял руки, сдаваясь. Чтобы ответить так, как ответил Андре, ему самому понадобилось бы как минимум минут пять размышления, чтобы выстроить гладкие фразы, чтобы не оставить лазеек для домыслов, чтобы попытку обсудить конкретного человека свести к общечеловеческим ценностям, оспорить которые мало кто возьмется…

Пара неинтересных вопросов заскучавшим было участникам пресс-конференции завершили действо, и организаторы увели гостей за кулисы. Иван нетерпеливо сложил свои орудия производства и посмотрел на часы: пресс-конференция шла ровно полтора часа, и скоро уже нужно будет готовиться к показу. Полтора часа… Не попробовать ли?…

Мужчина беспрепятственно, кивнув уже знакомой «выпускающей» администраторше, прошел за кулисы и осмотрелся. Андре стоял в компании одного из гостей и о чем-то оживленно беседовал. Заметив Ивана, парень словно бы невзначай повернулся к нему спиной, продолжая беседу.

Иван остановился, словно на стенку наткнулся. Ничего не получится, с ужасающей ясностью понял он. Это – все. Больше уже не получится ничего… он просто не даст мне шанса хотя бы что-то сказать или сделать.

Совершенно обессиленный, Иван добрел до отельного кафе и рухнул за первый попавшийся столик, заказав кофе. Уронив голову на руки, он просидел неподвижно все оставшееся до показа время.

7.

Перед показом провели еще одну репетицию, финальную. Совместную. Оказалось, что девушки и парни будут идти друг за другом, без перерыва. Всех снова собрали, построили в рядок перед выходом, и Андре, закрывающий женский показ, оказался практически перед Иваном.

Организаторы забегали, засуетились – что-то не получалось, то ли кто-то не успевал переодеться для своего выхода, то ли перестановки какие-то намечались… девушки, показывающие коллекцию первыми, перетасовывались, как карты, менялись местами, наконец, все встали на свои места, девушкам отдали приказ после своего прохода выйти на овации, стоять двадцать секунд, и затем уходить змейкой. Парням надлежало выходить только после того, как последняя девушка втянется внутрь.

Иван искренне не понимал, зачем нужно было проводить вчера такое количество репетиций, если все равно в последний момент это будет изменено? Нет, конечно, в основном все осталось по-прежнему – просто соединили в одно целое мужской и женский показы. Но ощущение суеты, паники и существенных перемен почему-то не покидало, хотя Иван точно так же выходил вторым, за рыжим верзилой, и предпоследним, за блондином с чисто арийской внешностью и челюстью офицера СС.

Собранные в одну шеренгу, мальчики и девочки томились в ожидании. Андре стоял у самого входа, и Иван издалека видел его спокойное, немного отчужденное лицо. Он уже вошел в образ и готовился к выходу.

«Выпускающая» скомандовала, и Андре пошел. Все, собственно, повторилось точно так же, как было вчера, и Иван немного успокоился: вот вернулись девушки, вот почему-то придерживала «выпускающая» рыжего верзилу ровно минуту, и затем они пошли тоже. У Ивана уже образовалось некое понимание последовательности действий: он вбегает обратно, на ходу стаскивает пиджак, на него надевают рубашку, быстро меняют брюки, и по пути к подиуму кто-то нахлобучивает на него шляпу. Все работает, как часы. И непонятно, зачем общий проход девушек устроили перед мужчинами – неужели не логичнее было бы сделать одно общее дефиле?

Иван мучился этим вопросом, пока его гримировали, пока укладывали волосы, пока текли томительные минуты ожидания до начала. Суета царила гораздо более серьезная, чем вчера: сейчас начнется показ, это уже не репетиция, никаких ляпов и накладок быть не должно, все обязаны сработать четко и слаженно.

Иван заразился общим нервозным состоянием и пару раз проверил брюки, застежки, лежит ли рядом шляпа… разумеется, для этого были костюмеры, но Иван, по старой театральной привычке, привык все перепроверить лично. На всякий случай. Сегодня его грим получился еще удачнее, и Иван с удовольствием смотрел на себя в зеркало, стараясь войти в образ.

Каким-то краем сознания он все еще не отпускал мысль, что ему удастся поговорить с Андре, выпросить прощение – упасть на колени, валяться в ногах, все, что угодно – только бы простил, только бы дал ему хотя бы крошечную надежду, что не растворится после показа в потоке толпы…

Примерно без четверти семь вечера волнение за кулисами достигло своего пика: оставались какие-то минуты до начала, за перегородкой был слышен густой гул зрителей, в гримерке еще топтались фотографы, но и они уже концентрировались у выхода, чтобы успеть занять свои места в последние минуты. Парни и девушки начали переодеваться, особенно тщательно расправлялись складки, особенно трепетно наносились румяна, пудра, помаду… И вот – бравурная музыка, овации зрителей. На сцене свой трехминутный танец начали какие-то приглашенные звезды стрит-дэнса, а парни и девушки потянулись в уже ставшую привычной шеренгу.